Сергей Кобозев - Химические этюды

Я судорожно сглотнул. Лицо зудело под маской противогаза.

Игорюня взял чистый стакан, налил в порожнюю колбу пятьсот миллилитров спирта, взвесил сто пятьдесят граммов щёлочи, развёл гранулы водой и прилил получившийся беловатый раствор к спирту.

– И ещё спрошу тебя, – сосредоточенно растягивал слова химик. – Что будет, если пропустить пары синильной кислоты сквозь спиртовой раствор гидроксида калия?

Я наконец-таки обо всём догадался:

– Соль синильной кислоты выпадет в осадок.

– Ну-ну. И, может быть, ты скажешь, что это за соль?

– Цианид калия – молниеносный яд!

– Ах, Кобозь! – Бульдыш аж запрыгал. – Ну, проныра севский!.. А теперь шутки в сторону! – С этими словами мэтр сунул пробку в горлышко простой колбы – стеклянные трубки доходили до середины ёмкости, но не касались самого щёлочно-спиртового раствора. А дальше Игорюня надел на свободную от поглотителя трубку резиновый шланг и прикрепил его противоположный конец к дефлегматору закипающей колбы. – А теперь, Серёга, да сохранит нас Господь! – Гений вставил в горлышко колбы воронку и очень медленно, порциями, стал заливать в неё раствор серной кислоты. В красную бурлящую жидкость начали падать капли. – Так, сейчас будет происходить синтез циановодорода и его пары стремительно начнут поступать в нашу приёмную колбу. Это самый ответственный момент! Поглотитель, к сожалению, не очень надёжен, так что избыток ядовитого газа вместе с горячим воздухом может просочиться наружу. Впрочем, экипировка должна нас на какое-то время защитить. Ох, страсти-мордасти… Так, Кобозь, иди сюда.

Я, словно вкопанный, замер на месте.

– Ну иди, иди! – рявкнул Бульдыш.

Пришлось скрепя сердце подчиниться.

– Слушай внимательно. Я сейчай буду встряхивать колбу со щёлочью (иначе синильная кислота плохо будет поглощаться), а ты придерживай шланг, чтобы он не выскочил… Ох, Серёж, если у нас разорвёт колбу и если тебя окатит кислотой, то… извини, но я чист от твоих кровей…

– А что со мной в таком случае будет? – совсем разволновался я, берясь трясущимися руками за шланг.

– Что будет? – Химик мерно тряс колбу. – Мгновенно превратишься в силос. – Игорюня заржал. – Но не переживай, пахнуть будешь горьким миндалём!

Мы работали молча. Серная кислота медленно, но верно убывала. Раствор гидроксида калия исполнялся мелкими пузырьками. Внезапно я почувствовал, как обильные капли пота потекли по всему моему телу. Сердце пустилось в бешеный скач, в горле першило, дыхание перехватывало… Я понял, что умираю…

«Боже, – зашептал я молитву, задыхаясь и слабея с каждой секундой, – я благодарю Тебя за подаренную мне жизнь. Она по-своему была хороша и привлекательна. Ты уж прости меня за то, что я так много роптал на неё, за то, что столько раз пытался её оборвать. Сейчас я понимаю, что она не была такой уж никчёмной и пустой, как мне представлялось. Я верю, что выполнил свою главную миссию: я всегда старался поддержать и вдохновить трёх слабых, измученных, но самых важных людей в моей жизни: Николаса, Игорюню и её – своего славного алмазика. Эта маленькая девочка невероятным образом оказалась моей самой большой надеждой, самой большой любовью. Сколько раз я просил Тебя не отнимать её у меня, ведь она была единственным источником моей радости. У меня не было ничего, и она стала моим всем. Но увы. Словно смеясь надо мной, Ты отдал её тому, у которого было всё. Можно спросить, зачем? Ему ведь не нужны великие надежды?.. Воистину, кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет!.. Ладно, главное, чтобы она была жива, здорова и счастлива… Я знаю, почему Ты меня чураешься. Ты видишь человеческое сердце, Ты ведаешь, кто я есть на самом деле. Да-да, мне давно всё открылось. Нет, я не хочу с Тобой воевать. Просто сейчас я чувствую себя понурым, бездомным псом, ищущим доброго хозяина своей судьбы. И если меня приютит дьявол, я буду ему служить, буду сражаться под сатанинским знаменем… Ты станешь искать меня и не найдёшь – меня уже нет… Я не ненавижу христиан – миллион раз нет! – просто я верен своему делу… А сейчас, если мне конец, прими меня, пожалуйста, в своё Небесное Царство…»

Дурнота резко отступила. Чёрная пелена спала с глаз. Серная кислота вышла полностью. На дне приёмной колбы белел осадок.

– Кобозь, мы сделали это! – радостно воскликнул гений. – Ты там живой?.. Серый, а Серый?.. Чего ты молчишь?!

– Да жив, жив, – вышел я из ступора.

– Вот и славно. Теперь самое интересное! – Игорюня снял с огня почти полностью выкипевшую колбу и разобрал наш химический прибор. – Не бойся, брат, главная опасность осталась позади: вся кислота – ну или почти вся – уже поглотилась. – Достал из портфеля пустую банку и толстый слой марли. – Сейчас мы процедим наш цианистый калий. – Бульдыш примостил над отверстием банки сложенную вдвое ткань и кивнул: – Иди подержи фильтр.