Сергей Кобозев - Химические этюды

Я остолбенел.

– И кто это может быть?

– А ты не догадываешься?

– Догадываюсь, – ухмыльнулся я.

– И кто же?

– Я?

– Ты! – Бульдыш хлопнул себя по ноге. – Ты представляешь, каково мне, председателю, было это слышать?! В моей церкви засел сатана! И это мой друг: Сергей Леонидович Кобозев! Ох, тошно мне!..

Я рискнул полюбопытствовать:

– И как к этому отнеслись твои подчинённые?

Игорюня развёл руками:

– Все, естественно, посчитали, что ты носишь в себе дьявола. Хотя пастор сразу отверг эту гипотезу. И тогда мой преданный друг Анатолий подал гениальную мысль: «Он – Люцифер во плоти, он – зверь из бездны, он – проклятый антихрист!..» Дьякон попал в точку: ты – воплощение Левиафана! Вот почему ты не можешь найти себе места среди людей. Вот почему ты не можешь найти покоя во Христе. Ты не человек – ты порождение козлиной пасти! Ох, тошно мне!.. – Химик выдержал зловещую паузу. – Как председатель духовного совета, я должен принять радикальные меры. Серёж, я обязан тебя остановить!

Я горько усмехнулся и покачал головой:

– Игорюня, я и драться-то не умею – что меня останавливать?

– Я обязан тебя остановить!!! – медведем взревел Бульдыш и вынул из кармана пузырёк. – Но сперва задам тебе один вопрос. Скажи, когда ты успел так повзрослеть? Тебе всего лишь двадцать четыре года, а ты уже так зачерствел плотью, душой и духом. Серёга, где твоя молодость?

– Пожертвовал во имя дорогих идеалов.

– Ох, Кобозь, Кобозь! Какой же ты кретин! Ты ужаснейший человек во Вселенной! Мне просто стыдно за тебя!.. Ты настоящий белогвардейский недобиток. Ты не желаешь трудиться на благо светлого коммунизма и постоянно возвращаешься в культурную эпоху проклятого царизма!.. – Игорюня приосанился. – Сегодняшний день войдёт в историю Большого Полпина: величайший председатель и пророк поднебесной казнил зверя-антихриста! – Мужчина вынул ампулу. – Сергей, открывай рот!

Я снова покачал головой. Дурдом какой-то!

– Для этого тебе понадобился цианистый калий?

– Не только для этого. Я сгною в преисподнюю всё ваше бесовское отродье!

– Ты мог бы просто плеснуть в меня синильной кислотой, – улыбнулся я, – и дело с концом.

– А кто бы мне тогда ассистировал? – изумился Бульдыш. – Давай уже открывай рот!

– У меня есть последняя просьба.

– Слушаю.

– Сожги, пожалуйста, мой труп. До пепла. Затем собери весь прах и развей его с самолёта над Новоямском.

Химик почесал голову.

– Хорошо, Серёж, я сделаю это. Открывай рот.

– И ещё кое-что.

– Слушаю.

– Позаботься о моих последних работах. Помнишь: расология, про Коша, оракул, химические этюды? Опубликуй их где-нибудь и укажи, что это предсмертное творение Сергея Кобозева.

Бульдыш призадумался.

– Хорошо. Я опубликую их на своей страничке во «ВКонтакте» и на Прозе.ру.

– И не заменяй мои слова на свои, ладно?

– Не буду. Открывай же рот!

– И скажи всем, что я был неистовым творческим деятелем.

Мужчина раздражённо закатил глаза.

– Так и быть. Рот!

– Нет, скажи лучше, что я был простым русским парнем.

– Долбаный ты… русский дятел! Открывай, на хрен, рот!

– А последнее слово?

Игорюня скрипнул зубами.

– Давай.

Я задумчиво устремил очи вдаль. Когда-то, фантазируя о подобных ситуациях, я сочинял торжественную прощальную речь с душещипательной исповедью, драматизмом, великими завещаниями… А теперь? Вот, я оказался перед ликом смерти, а в голову не лезет ни одна вдохновенная фраза.

Я скромно улыбнулся и пожал плечами:

– Желаю всем мира и процветания!

– Очень хорошо. А теперь разевай ты уже наконец свою паршивую пасть!!!

Я не стал больше испытывать терпение друга и открыл рот. Игорюня запихнул мне капсулу.

– Раскусывай, раскусывай!

Я раскусил ампулу. Полость рта мгновенно обожгло горечью цианида. В нос ударил терпкий миндальный запах.

– Глотай, глотай!

Я с трудом проглотил яд, преодолевая рвотные потуги, и тут же согнулся пополам – желудок словно окатило кипятком. Густо-вишнёвая краснота залила моё лицо, пульс отбивал громобойный ритм, виски пронзило кинжалами, горло стиснула железная рука… Я схватился за грудь и, как рыба на суше, из последних сил стал жадно хватать губами воздух, которого мне уже крайне недоставало. Перед глазами поплыли чёрные круги, земля стала убегать из-под ног… Я грохнулся в придорожную пыль…

Очнулся я от того, что почувствовал, как кто-то водит пальцами по моей шее. Я медленно раскрыл веки – надо мной нависал ухмыляющийся Бульдыш.