Джон Висклов - Тишина поёт на ушко…

– Я такая сумасшедшая. Прости меня, милый.

– Угу.

– Хочешь, я заглажу вину. – расстегивала она мои брюки.

– Угу.

– Где мой малыш? – доставала она елду, – Ах, вот и он! Привет, малыш…

Меня хватило на два месяца. Я собрал сумку и ушел не попрощавшись.

Куракина, приняла меня обратно с условием, чтобы я держал «своего дружка» в кармане. Мы остались товарищами. Каким-то образом, Куракина сохраняла относительное равновесие. Живя со мной в одной комнате. Через несколько месяцев объяснив, что я просто ей нравлюсь. Иногда не стоит искать скрытый смысл. Так же не следует во всем видеть подвох. Но быть на чеку все же не помешает.

Так мы и жили. Как брат и сестра. Мы издевались над людьми, которые признавались нам в чувствах. Например, Куракина приходила домой с очередным ухажером, который не отставал от нее две недели, как бы она не отсылала его намеками. Они приходили домой. А там сидел я – в семейных трусах, чесал задницу и пил вино. Я быстренько вскакивал и начинал спектакль! Устраивал им скандал, и бедолага скрывался со скоростью света под наш дружный хохот.

Вот такая у тебя любовь, приятель? Мужа испугался. Позор тебе, позор!

Мы любили друг друга. Мы одни из этих особей, которые не пожирают друг друга. Пили вино и писали, читали и устраивали маленькие представления. Все было тихо и спокойно. Когда появился Джек. Американец Джек.

Как-то раз мы поехали кататься на велосипедах. На ВДНХ среди остальных мирно прогуливающихся москвичей. Одна знакомая бабень восхищалась москвичами. Она приезжала ко мне, давала, выпивала. И начинала то и дело восхвалять москвичей. «Они другие, они милые, отзывчивые и добрые – прекрасные люди» говорила она. Не знаю. По мне, так заблудшие задроты, как и половина в этой стране. Хотя я не встретил ни одного москвича за год своего пребывания в столице.

Ежедневно на вопрос, как пройти туда-то сюда-то, я уверенно отправлял прохожих указательным пальцем за неведомые мне горизонты, упакованные домами и опасными переулками. Если быть до конца откровенным, я отправлял их на хер, и мне не было стыдно. Меня это забавляло. Не знаю – подступи ко мне одноногий слепой, я и его отправил бы топать не зная куда.

Меня всегда восхищали люди, пытающиеся разделить себе подобных невидимыми границами. Дающие оценки происхождению. Люди, мастурбирующие на собственные города. Гордые за историю. Напивающиеся до беспамятства на днях ГОРОДА. Молоденькие пьяные дамочки, сидящие на плечах своих парней, блюющие перед собой. Вы думаете, что Вы не такие? И я так думал, пока не пошел в армию. Но это уже совсем смешная история, и пишу я не об этом.

Мы катались и пили пиво. Света все время смеялась и пыталась подрезать меня. Мне нравилось, когда ей было хорошо и весело. В эти моменты она была особенно красива. Красива как человек, как женщина, как ребенок этой планеты. По-настоящему. Куракину занесло на повороте возле поднимающихся холодных фонтанов, и она упала. Я отнес ее на лавочку. Разбита коленка, и Светка жмурилась от боли. Цы – цы – цы. Цокала она. Я прикатил велосипеды.

– Наебнулась? – утверждающе позаботился я вопросом.

– Ухю, – простонала Куракина, будто ее переехало поездом.

Я принялся за рану. Подул, потом начал аккуратно очищать. Оторвал кусок футболки, намочил водой и приложил к ранке. Джон сегодня хороший. Джон просто на высоте! Джону полагается. Я поехал в аптеку и купил все необходимое для таких случаев.

Мы сидели и болтали. Когда подошел накаченный здоровяк, прикрывший собой доселе приятно греющее солнце. Он был лысым, от чего лучи скользили по его макушке, периодически попадая мне в глаза. Потому что он переминался с ноги на ногу. Незнакомец на малопонятном русском осведомился, мол, как пройти туда-то сюда-то. Увидев мой указательный палец, он уверенно зашагал по показанному маршруту.

В метрах ста от нас его остановила компания из трех дагестанцев. Они начали толкать его и горячо размахивать руками, видимо объясняя, что именно он должен им отдать. Куракина, как бы она не относилась к людям, коллизионно была за справедливость.

– что ты сидишь? – Ошарашила меня, с любопытством наблюдающего за происходящим, Света.

– ?

– Сделай что-нибудь!

– Что именно?

– Помоги человеку, ты ведь его туда отправил.

– Не хочу, я боюсь.

– Ты никогда не боишься, не ври…

– Я никогда не боюсь? Да я живу в вечном страхе. Я даже мух боюсь!

– Ой, не пизди! Ты же заступился за меня тогда в баре. Помнишь, как мы познакомились?