Александр Борохов - Сквозь смех и слёзы…

Саня ещё раз перечитал мотив вызова, но теперь уже вслух:

– Обнажённая девушка на улице… Снегурочка, что ли?

– Сашка, я тебя очень прошу, съезди! Достала меня эта тощая вобла. Стерва стервой, а думает, что она северное сияние! А я тебе напеку к следующему дежурству таких пирожков с картошкой и капустой, пальчики оближешь.

– Подкуп должностного лица, карается… – начал сурово фельдшер, задумчиво хмуря лоб, как будто вспоминая статью уголовного кодекса. – А сколько будет пирожков?

– Пятнадцать!

– Вот… С этого и надо было начинать! А то «Плейбой», Снегурочка в ассортименте. Ладно, Пётр Васильевич, поди уже, заждался в машине. Пойду я, кстати, дежурю послезавтра…

Через десять минут машина подкатила к продуктовому магазину. На часах было без двадцати шесть. В ожидании, когда привезут бочку с молоком, уже стояло 5—6 граждан с бидончиками и стеклянными банками в авоськах. Рядом одиноко стоял милицейский газик.

– Ну, что? – обратился сам к себе Саня. – Пойдём отрабатывать пирожки!

– Какие ещё пирожки? – спросил, закуривая «Приму», Васильевич.

– Да так, студенческая поговорка, – ответил Саня и выпрыгнул на свежий снег из машины.

Потянувшись и поёжившись от мороза, он оглядел поле битвы. Снегурочки нигде не было!

Из газика выпрыгнул молодой сержант и, увидев Саню, заулыбался.

– Здорово, помощник смерти! – радостно поприветствовал он фельдшера.

– Здорово, шериф! – буркнул в ответ Саня. – Слышь, Серёга, а труп-то где?

– Чей?!

– Ну не мой же! Девушки?

– Какой девушки? – с изумлением спросил сержант.

– Обнажённой!

– Обнажённой девушки?! – уже с ужасом переспросил милиционер. – Ты, Санёк, часом не того?.. У тебя крышу сдуло вместе с домиком, как у девочки Элли из Изумрудного города?

– Слышь, ты, мент из графства Кент, у меня через два часа урология в железнодорожной больнице. На, читай!

И Саня протянул сигнальный лист вызова бригады скорой помощи.

– А, это… Во Колян прикололся! Идём к машине.

– Подожди, я носилки возьму!

Саня подбежал, распахнул задние двери «рафика» и вытащил носилки.

– Всё. Теперь пошли.

Сержант приглашающим жестом широко распахнул правую заднюю дверь газика и произнес с королевской щедростью:

– Забирай!

Саня обалдело уставился на пустой салон.

– Так тут никого нет…

– Как? – испуганно спросил Серёга и сам заглянул в салон. – Так ты внизу не смотрел, под сидениями!

И тут Саня увидел две угольно-черные стопы.

– Негритянка, что ли?!

– Сам ты негритянка; помыть – и будет Белоснежкой!

– Так я и сказал, что труп девушки, – пробурчал фельдшер обиженно, – хорош новогодний подарочек!

– Да какая она девушка? Может быть, и была ею до семнадцатого года! И совсем она не труп, так, подмёрзла слегка, свежемороженая…

Саня скептически потянул за антрацитовые пятки, но тело не желало покидать газик, чем-то там зацепившись. На другом конце машины из-под сиденья послышалось ворчание с отдельными фрагментами мата!

– Так она живая!

– А я тебе что говорил!

– Давай помоги. А то что-то там застряло.

Они дернули разом. Как в сказке репку, и из машины вылетело женское существо неопределенного возраста. Единственным её одеянием был грязно-голубой пеньюар, прикрывавший две трети дряблого торса. Другой одежды не было. Существо пьяно покачивалось на ногах, покрытых грязью и варикозными венами. Взгляд был мутным.

– Ё-моё! Давай положим её на носилки.

Во время транспортировки из «газика» тело при выгрузке повредило себе нос, о чем свидетельствовал красный ручеёк из левой ноздри.

Существо упорно не желало ложиться на носилки.

– Поехали, бабуля, поехали!

– Я пока не хочу кататься… Сначала угостите меня портвешком или сухариком…

Тут подвезли бочку с молоком, но стоявшую очередь развивающиеся события интересовали гораздо больше.

– Серёга, прикрой меня. Пора кончать этот цирк, – произнёс Саня и сделал подсечку старушке, которая благополучно приземлилась на стоящие на земле носилки.

– Серый, понесли быстро старуху к машине!

Очередь заволновалась, послышались возмущенные комментарии.

– Глядите, глядите, чего «скорая» вытворяет! А им ещё и милиция помогает, надо сообщить куда следует. Сталина на них нету!

Бабка упорно не хотела помещаться в распахнутый задний проход «рафика». Она сидела на носилках и, раскинув руки, вцепилась в борта машины.

Милиционер с трудом держал заднюю часть носилок, в то время как фельдшер пытался задвинуть в салон переднюю их часть. Наконец фельдшер не выдержал и двинул в желеобразный живот этой зимней Венеры. После чего она сложилась пополам; удалось носилки задвинуть и захлопнуть дверцы машины.