Ксения Плеханова - Путешествие к себе. Правила игры в неограниченном множестве вариантов

У меня сформировался первый страх – пьяный отец. Поскольку нетрезвым он был 80% времени, это состояние стало перманентным. Я боялась возвращаться домой после школы, вздрагивала от звука открывающейся двери (часто это делалось с размаху, ногой). Страх ночи… Когда отец пьяным возвращался после полуночи, он зажигал свет и включал музыку на полную громкость. Блатные песни Ивана Кучина я выучила почти наизусть.

Иногда отец просил братьев, чтобы они нашли кирпич и принесли домой. Это нужно было для демонстрации силы – он пытался разбить кирпич кулаком или ребром ладони. Выглядело это жалко. Ни разу ему не удалось удивить нас своими физическими способностями. Зато в нетрезвом состоянии отец легко справлялся с межкомнатными дверьми, на которые мама установила замки. Эта мера оказалась бесполезной. Спасала нас бабушка. Она приезжала к нам домой, отвлекала отца, терпеливо слушала его рассказы и делала вид, что выпивает с ним за компанию. Бабушку папа уважал, называл «старая» и иногда даже прислушивался к ее словам.

Мне было около восьми лет, когда это случилось в первый раз. Психика у мамы к тому времени уже не выдерживала. Она начала говорить о желании покинуть этот мир. Первая попытка самоубийства – прыжок из окна. Мы жили на пятом этаже хрущевского дома и иногда выходили на общий балкон – смотрели сверху на деревья, проходивших мимо людей. Был один из таких моментов: я стояла с мамой на этом балконе, смотрела в бинокль, как вдруг на моих глазах она перелезла через ограждение и повисла на руках. Какое-то время мама смотрела на меня. Помню ее пустой взгляд – без мыслей, без эмоций. В следующий миг пальцы разжались, и мама полетела вниз. Я выбежала на улицу и бросилась к лежавшему на асфальте телу. Мама была жива, но в больницу ее увезли с открытым переломом ноги. Я плохо помню, что испытывала тогда. Маленькая была… Но торчащая кость так и не стерлась из памяти.

После того случая мама прожила еще 20 лет. Два десятка лет мучительной жизни… За это время было еще 5 попыток самоубийства: мама принимала огромную дозу психотропных препаратов, бросалась под автомобиль… Психика была нарушена, и надеяться на выздоровление не приходилось. Из красивой девушки с обложки журнала она превратилась в измученную, истощенную женщину, но все же боролась.

Вскоре приступы депрессии стали накатывать все чаще. Мама либо пребывала в апатии и ничего не хотела делать, либо становилась агрессивной, буйной. Тогда отец отправил ее на принудительное лечение в психиатрическую больницу. Так ему было проще и удобнее. Пока супруги не было дома, он приводил женщин, которые бесцеремонно оставались на ночь. Были среди них и жены его друзей, и соседки, и незнакомки. Странно, но я до сих пор могу назвать их по именам…

Есть у меня и хорошие воспоминания об отце. В основном они связаны с нашими поездками в деревню на лето. Помню, как отец повторял, что я – его любимый ребенок, что он очень хотел, чтобы у него была именно дочь, и ждал моего появления на свет. Хотя в следующий же момент он мог начать оскорблять меня, называя жадиной, грязнулей, несправедливой девчонкой. С подступавшими к глазам слезами я сносила необоснованные выпады в мой адрес, не понимая, почему он говорит мне эти обидные слова.

Все решения в семье принимал отец, все покупки совершались только с его позволения и на его вкус. К примеру, вместо понравившегося мне розового портфеля с феями мне купили рюкзак из материала защитного цвета, с которым я пошла в первый класс. Как охотник папа рассматривал только такую расцветку, не считаясь с тем, что я девочка.

В те годы мне казалось, что страх будет преследовать меня до конца жизни, и не заметила, как привыкла к нему. А вот старший брат нет. Не выдержав прессинга и постоянного стресса, он переехал жить к бабушке. Оставшись вдвоем, мы с младшим братом еще как-то пытались защищать маму от выходок пьяного отца, но не всегда справлялись и иногда убегали к бабушке. Ругаясь, родители кидались друг в друга тяжелыми предметами. В ход могло пойти всё, что угодно – и стул, и кастрюля с горячей едой. Чем дальше, тем сцены эти становились все драматичнее и могли окончиться, например, проткнутой иглой щекой… Сотрудники милиции стали частыми гостями в нашем доме, не раз забирали отца в вытрезвитель. Однажды он вернулся домой… в одних трусах! Кто-то напал на него на улице и оставил без одежды.

До сих пор удивляюсь, как я умудрялась хорошо учиться в школе, хотя со мной никто не занимался и я почти не делала уроки. Родителям было точно не до меня. Я ходила в творческие кружки, секцию по волейболу, занималась в туристическом клубе для школьников. Много времени мы с друзьями проводили на улице: лазали по крышам, играли в мяч, прятки, ножички, с девчонками прыгали через резинку. С виду могло показаться, что я обычный ребенок из обычной семьи. На самом деле в нашем доме происходили страшные вещи. Еще одно воспоминание: прокуренная квартира, дым от сигарет. Я утыкалась лицом в подушку и ждала, когда запах немного развеется. С детства ненавижу запах табака…