Гурген Богдасаров - Сознание иероглифа

Сама реальность скрыта и никогда нам не показывалась, и мы существуем в некоей мнимости. Что ж, спасибо и за то.

Сон мой не был беспечным. Казалось подполз уже тот, кто способен объявить мне высшую меру и тут же привести её в исполнение. Юридических оснований у него для этого нет, я люблю животных, да чужая душа потёмки, тем более ночью…

Но так никого и не было. В рассветной блеклости на песке обнаруживаю следы крупного животного. Это не хищник, это осёл, один из тех кого хозяин выгоняет в солончаки на пенсию.

Иду хорошо, сильно. Первое же серъёзное солнце жалит кожу прежде чем содрать её. Вчера я был слишком беспечен и позволил коже сгореть.

Появились крупные барханы. Через час я осознал, что не видел на них ни кустика. Без чая и огня нет и половины удовольствия. Я задумался и сделал открытие: в лощинах между барханами должны застревать сухие кусты, гоняемые по пустыне ветром.

И вот он – первый куст. Я понял радость учёного, открывшего планету Плутон у себя в голове. Затем попались ещё и ещё, нужно было только присматриваться. Найденные кусты привязываю к рюкзаку.

Стоп. Короткий чай. И дальше, дальше, как можно дальше. Ветер тащит жар с поверхности барханов и бросает на меня. Ноги через обувь стало прижигать. Ядовитый свет разъедает кожу. Пошли волдыри, губы воспалились.

Довольный своим чуть ли не мужеством я шёл и шёл, лез и лез, высвобождаясь из нежданных обвалов песка.

Бросаю рюкзак. Обед. Если так и дальше пойдёт – просто одно удовольствие. Кустики берегу и огонь для чая минимальный. Поднимаю пластиковую бутылку с водой и вдруг какая-то тяжёлая серебристая лента выбивает её у меня из рук. Гюрза!!!!! У меня мгновение чтобы отскочить, и я отскакиваю и отбегаю шагов на десять. А, милая, промазала! Змея не стала гонять меня по пустыне, а встала и зависла над рюкзаком.

Здрасьте! Как мы с Вами давно не виделись!

В такую жару, без противоядия, я бы остался лежать у рюкзака. Местное население – грызуны, сначала сожрали бы мою колбасу, потом меня.

Гюрзу я забросал песком и она, ворча про себя что мы, мол, с тобой ещё встретимся, удалилась. Вернувшись к рюкзаку я обнаружил причину сакрального происшествия – нора.

Гюрза сидела у себя дома и изливалась ядом, глядя как бесцеремонно я расположился в её прихожей. Нелёгкая жизнь, жара, нервы и змея бросилась. Отныне тщательный осмотр места даже краткого приземления. Пока всё хорошо, если бы не эта ядовитая дура.

Вечером у костра я разомлел, разъехался во все стороны и проснулся в самую глубину ночи.

Галактика звёздным мостом перекинулась через всю пустыню. Низко и немо над песками шла жёлтая звезда. По всем параметрам вида и перемещения – НЛО. Более десяти раз наблюдал я их издали, два раза воочию как крупные объекты, а однажды…

Ночь… я в своей кровати. Вдруг меня приподнимает над кроватью… ногами вперёд несёт сквозь закрытую дверь и веранду и… ногами вперёд с невероятной скоростью врезаюсь в звёзды…

Вновь открываю глаза. Я в круглом металлическом помещении. Лежу на алюминиевой каталке, наподобие больничной. Ещё две каталки вдоль круглой стены. Замечаю, что колёса на ножках каталок отсутствуют. Лежу на голом металле, но никаких неудобств не чувствую. Источника освещения нет, но всё самоясно видно. Справа вход в этот маленький зальчик. Спокойно понимаю где я и не испытываю ничего кроме любопытства.

В проём с полукруглым верхом входят трое: высокие, стройные, в чёрных водолазных костюмах. Лица открыты, но я их не вижу. Подходят ко мне. Смотрят не на меня, а в меня.

Изо всех сил вглядываюсь в лица – не вижу, не разрешают видеть…

Открываю глаза… вновь в своей кровати.

Нам привычно думать, что мы наблюдаем их как эпизодические объекты в нашем мире, а меж тем мы, с самого невнятного нашего зарождения как вида, существуем в их вольере для первобытно мыслящих, и свободны не более зверей африканских национальных парков.

Я долго ещё был погружён в звёзды… мне всегда казалось, что я там нечто вижу и нечто слышу. Неужели моё зрение и слух так никогда и не прорежутся?

А нет ли возможности уже нашим сознанием существовать в пространстве кишащих вокруг сверхразвитых цивилизаций? Тогда мы вышли бы на общецивилизационный, залитый светом высших сознаний проспект, пусть даже в качестве аборигенов, и стали бы свободны… от самих себя.

Открыл глаза в рассвет. Кожа пришла в себя и я вскочил, готовый к исполнению обязанностей ненормального, затеявшего этот переход.