Тамара Злобина - Души прекрасные порывы. Три мини-повести

Костя слегка передёрнул плечом от странного ощущения: в поведении матери проглядывало что-то искусственное, наигранное, словно она хотела своей многословностью прикрыть неудовольствие от того, что он явился в самое неподходящее для неё время. И Костя начал жалеть о том, что пришёл сюда.

– Я к тёте По собираюсь, – сразу решил поставить все точки. – Ты ничего не хочешь ей передать?

Мать сразу смолкла и лицо её стало испуганно-недовольным.

– А надо? – поинтересовалась она.

– Что надо? – не понял Костя. – Передавать?… Но я же не настаиваю – просто спросил.

– Да нет, не то! – пояснила Нина, махнув тонкой, ухоженной ручкой. – Нужно ли тебе ехать туда?… Такая даль. Такая глушь…

Костя внимательно посмотрел на мать, стараясь понять её неудовольствие.

– А когда-то мы каждое лето бывали у тёти По, – напомнил он.

– Не забыл? – криво усмехнулась Нина Яковлевна. – Когда это было…

– Не прошло и десятка лет. – парировал Константин.

– Целых десять лет! – не согласилась мать. – Почти вечность… Тебе было тогда шестнадцать. А мне… Всего тридцать. С хвостиком…

Константин не стал отвечать на недовольство матери, потому что сразу решил не пререкаться, чтобы не повздорить: не хотелось портить настроение на дорогу.

– Когда собираешься? – нехотя поинтересовалась Нина.

– На следующей неделе.

– Смотри не на машине! Угробишь.

– На поезде еду: уж и билет взял до Саратова.

– Перед отъездом заедешь? Кое-что Полине передам.

– Заеду.

– Не забудь предварительно позвонить!

Костя посмотрел на мать словно со стороны, не-то оценивая, не-то удивляясь:

– За кого ты меня принимаешь, ма?

– За… Рагозина. За кого же ещё?!

И началось: та… та… та…

– Хочешь и со мной поругаться? – поинтересовался Костя, перебивая мать.

– С чего бы это?! – взвилась та.

– Не знаю с чего, – пожал плечом Константин, и чтобы предотвратить дальнейшие нравоучения добавил:

– Ты не заметила, ма, что я давно вырос?… Мне двадцать шесть. Не шесть, и даже не шестнадцать… Хватит читать лекции! Я и сам в состоянии прочесть любую лекцию. Но, заметь, не делаю этого…

Нина Яковлевна слегка опешила от такого обращения, ведь раньше Константин никогда не вёл себя так. Её голубые глаза, обрамлённые густыми, красиво изогнутыми ресницами, начали затягиваться слезами и Костя, чтобы предотвратить материнскую истерику, заявил:

– Извини, ма, спешу: у меня скоро встреча с клиентом!

Быстро чмокнув её в щёку, он метнулся за порог, облегчённо вздохнув уже за дверью:

– Кажется, на сей раз обошлось без скандала!

А Нина, промокнув навернувшиеся слёзы салфеткой, (к чему они, когда никого нет рядом?) ещё какое-то время ломала голову над тем, от кого Костя узнал, что за полчаса до его прихода они снова поругались с Димкой? Что кто-то выдал её, она не сомневалась. Только кто?

– Зловредная соседка слева, которая не отходит от дверного глазка ни днём, ни ночью? – предполагала она. – Или сам Димка пожаловался сыну?

Сомнений и вопросов было много – ответа ни одного. Впрочем, долго ломать голову и переживать по пустякам, Ниночка не любила, считая, что такие проявления старят женщину более остальных негативных факторов. Потому через несколько минут она думала уже о том, что передать Полине, чтобы та не смогла осудить, выгодно устроившую свою жизнь, младшую сестру.

Нинель Яковлевна, как она любила говорить, работала дизайнером модной одежды, оставаясь по суди хорошим закройщиком. Потому гардероб у неё был всегда модным, индивидуальным, с учётом ей стройной, немного худощавой фигуры. Свои платья, уже вышедшие из моды, она обычно сплавляла старшей сестре. Вот и сейчас Ниночка подобрала целый ворох платьев, которые уже не могла и не хотела носить, в полной уверенности, что Полина приладит их по своей фигуре, ведь швейное дело у обеих сестёр в крови.

Она даже не задумывалась над тем уместны ли в селе такие экстравагантные наряды? Важно было другое: не ударить в грязь лицом перед старшей сестрой, а, может быть, даже и вызвать её зависть.

Получая подарки от Ниночки, Полина всегда думала:

– И зачем мне вся эта красотища? Куда я пойду в таком платье: коров доить, или быкам хвосты крутить?

И большую часть нарядов отдавала соседской девчонке Катюшке: благо, что и переделывать почти ничего не приходилось – разве что убрать неуместные в сельской местности излишества в виде украшений, оборочек и рюшечек.

Тем временем Константин развил бурную деятельность. Подгадав начало отпуска к выходным, он подобрал все свои дела, покидал в рюкзак кое-какие вещички, зачехлил этюдник, упаковал краски и, присев на дорожку для порядка, шагнул за порог квартиры.