Что делать мне с душой моею и глазами, 11 11 Примеч. автора – Чтобы наглядно показать читателю древний поединок шаиров-поэтов практикуемый в 10 веке мной представлены таране одного автора Баба Тахира, т.к. найти таране других поэтов не удалось. Данные таране переведены: Николаем Стрижковым и Алишером Шамухамедовым.
Они на милую глядят, она не спит ночами.
Клинком бы острым выколоть глаза,
Себе, неся покой и ей своими же руками.
Шум, смех, даже гогот, длящиеся некоторое время, шаирам дают собраться и зарифмовать ответ или вспомнить давно сложенный, но часто повторяться нельзя: толпа поднимет на смех.
Шаиров трое. Одного из них Омар знает. Это крупного телосложения старец с черной бородой и черными густыми бровями и зовут его Баба Тахир. Он славится быстротой сочинения и смешными таране. К тому моменту, когда Омар протиснулся к небольшому возвышению, где сидят поэты, а в будни глашатай читает очередной указ султана, как раз запел Баба:
Раскрылась роза, весь в шипах подол,
Хочу сорвать – лишь руки исколол.
Садовник утешает: «Будь настойчив!
Кто без страданий плод любви обрел?..»
Новый всплеск смеха, и новая передышка. Вдруг кто-то из толпы выводит свои стихи:
Уста твои, словно сахар, тело сравню с серебром,
Глаза мои – два колодца, сам я пылаю костром.
Сахар воды боится, плавят в огне серебро, —
И ты меня избегаешь – не кончится близость добром.
Теперь поэтам надо отвечать на это таране. Кто же ответит? Толпа затихает. Инициативу берет в свои руки Баба:
Свою любимую я сердцем назову,
Которым мучаюсь, страдаю и живу.
Не разобрать теперь, где милая, где сердце,
Что снится мне, что вижу на яву.
Следом читает тот, что помоложе, он худ, одет в старенький халат, голос удивительно чист и силен, это скрадывает скрипучесть извлекаемой поэтом мелодии из старенького инструмента:
Счастлив был я пылинкой под милой ногой,
Рад я муки терпеть – твой подарок благой.
Я уверен, что нет на земле человека,
Чтоб увидел тебя – и пошел бы к другой.
Тут же вступает третий шаир хорошо одетый с большим животом и дорогим певучем ребабом 12 12 Ребаб* – Современное название – рубаб. Восточный музыкальный одно, двух, или трехструнный инструмент.
:
В тени гиацинта алеет цветок,
Так тонок и нежен прекрасный росток.
Любуюсь тобою, расцветная роза,
И, как соловей, я в любви изнемог.
Омару тоже хочется спеть:
«Везде цветы – в горах, в степи, в саду, 13 13 Прим. автора – Рубаи Омара Хайяма представленные в этом рассказе переведены Германом Плисецким и Осипом Румером.
Я радуюсь и по цветам иду.
Как хорошо. Что нет предела миру.
И хорошо, что с сердцем ум в ладу».
Он давно придумал свою таране, но повода спеть, никак не представляется: участвовать детям в базарных гуляньях нельзя. Слушать то не всегда можно. Но дети есть дети: они незаметны и поэтому услышат и увидят то, что не следует видеть и слышать. Меж тем гулянье в разгаре. Толпа зевак растет. На разостланные платки шаиров уже сыплется мелочь. Кто больше получит монет тот и получит звание Лучший из лучших. Шаиры взмокли в своих халатах, но кульминация впереди и каждый из поэтов знает – к завершению нужно что-то такое, чему будет особенно благодарен народ. Молодой шаир неожиданно нарушает очередность:
Мне вновь и вновь нашептывает рок,
Что я ничтожен, жребий мой жесток.
И если не найду я средств волшебных.
Придут ко мне лишь беды на порог.
Толпа ревет. Любопытные прибывают на шум. Несколько монет перепадает смельчаку. Баба Тахир сдвинув брови и, не глядя в толпу, отвечает:
Обрушится пускай небесный свод,
Что вверг жестоко в круговерть народ.
Родиться не успев, исчез бесследно тот,
Другой еще не жил. А уходить черед.
Толстяк приосанился, глянул в толпу и принимает вызов:
Я жалок, неразумен и убог —
Таким меня из праха создал бог.
Наверно, много грешников почило —
И был материал творенья плох.
Толпа в восторге. Кто следующий? Молодой. Он не теряет надежду, он на коне:
От неба испытал я бед немало,
Оно мою любимую украло.
Оно меня за нарды посадило.
Кость бросило и тут же обыграло.
Из толпы вырывается новое таране:
Украло разум сердце, словно вор,
Все от него – и слава и позор.
Я за полу схвачу в сердцах Аллаха:
«Давно терплю. Но до каких же пор?»
Читать дальше