Галина Робак - Осколки

Помните, в «Аватаре» волшебный лес? Это очень похожее зрелище.

А потом мы плавали в пещеры – там тихо, ни дуновения, ни шороха. Там монахи ловят дзен. Но когда мы туда приплыли, не было там никаких монахов, только спички да бутылки с дыркой.

А потом я научилась ловить рыбу.

Иногда по утрам к тому месту, где мы загорали, приплывали аквалангисты – они ныряли за крабами и рапанами 1 1 Рапан – хищный моллюск, носит на себе красивую завитую раковину. Именно в ней все в детстве слушали шум моря. , и, высаживаясь на наш берег, отдавали нам потроха маленьких рыб – на них можно было удить. И вот как-то рано утром мы пошли далеко от берега. На камни, ловить рыбу, что водится в таких темных пещерках под камнями. Мне дали дощечку с примотанной к ней леской, на конце которой висел крючок с надетыми потрохами.

Я ждала недолго – почти сразу же что-то тяжелое задергало внизу, меж камней. Леска натянулась, я закричала, но ее не выпустила. Это оказалась довольно жирная скорпена – страшная рыба с выпученными глазами, зубастая, с плавниками, похожими на веер. Мы зажарили ее потом на сковородке, и эти плавники, скажу я вам, так хрустели на зубах, что на следующее утро я снова пошла рыбачить, но ничего не поймала.

А потом парни ловили рыбу и приносили мне – до самой поздней ночи. Все приносили и приносили – разную – с разноцветной чешуей, скорпену, кефаль, ставриду – а я, установив свой очаг в камнях, чтобы защитить огонь от ветра, жарила на сковородке пироги с рыбой. Да, дела…

А потом начались дожди – в город было не выбраться, все тропки размыло водой. Мы питались набухшей в морской воде гречей, что запаривали в кастрюле с вечера; курили втроем одну крепкую сигаретку, передавая друг другу, потому что сигаретки в горах – на вес золота. Собирались в гроте под шум дождя дружной компашкой, рассказывали истории, пели песни, смеялись и ожидали тепла, высовывая головы из-под камня. Мы жили в своем мирке, отделенном от Большой Земли. Парни в шутку называли себя Пиратами, мы были Русалки.

На побережье появилось много других девчонок, у одной не было палатки, и она поселилась в лагере у Сереги Пирата. Серега был строгим – с длинным черным хвостом, вечно дымящий сигареткой, бывало – как гаркнет, – на другом конце берега слышно. Но когда он улыбался, в сердце мгновенно становилось теплее.

Прошло несколько дней и девчонка – Русалочка надоела Сереге, и он отдал ее в соседний лагерь – обменял на пару банок сгущенки. Еще он научил нас всех играть в Колонизацию – игру типа Монополии, где нужно строить города. Мы проводили за этим занятием часами, изредка по очереди бегая опускать банку в ведро. Мы ходили или голенькие, или в набедренных повязках – дикий пляж начисто лишал предрассудков. Мы не стеснялись своего тела, как преступления, а любили его. Такая школа жизни была мне по душе. Здесь не было машин, телевизора, кровати, мобильной связи. Были только мы, солнце и море.

Наши пираты были музыкантами из Киева и Одессы. Когда толстенький Саня Чистик, с младенчески-припухлым лицом, похожий на священника из деревенского прихода, брал в руки гитару и игриво говорил нам: ну что, девчонки, сыграть? – мы с Маринулей хлопали как дети и усаживались слушать.

Внутреннюю красоту человека можно увидеть, она идет через руки, жесты – вот где сокрыто то, что нас так волнует и тревожит, без этого она меркнет, она мертва. Потому я всегда смотрю на движения рук больше, чем на лицо. И теперь я смотрела, как пальцы перебирают струны, и слушала голос поющего мужчины. Он пел о затерянных городах, об ушедшей любви, о добре и зле: клянусь, я бы поняла его, даже если б говорила на другом языке. Потому что все языки мира в один способна обратить великая сила, и имя ей Музыка.

Саня и Серега были какого-то особенного сорта люди – из тех, кого раз увидев, запоминаешь на всю жизнь. Оба они были гуляками и пьяницами, чего я не одобряла; но в этом их поведении я находила нечто такое эстетически правильное, чего не могла объяснить. Люди от Бога, проще говоря. Помимо музыки ребята снимали фильмы. Сейчас им требовалось закончить мистический детектив, где неизвестный маньяк расчленял своих жертв и, складывая куски тел по пакетам, прятал их на маяке. Ребята около года снимали этот арт, и все никак не могли придумать конец – требовалось как-то неожиданно познакомить зрителя с маньяком. Но тем чудесным летом в их жизни появилась я, и решено было, что я и сыграю того самого убийцу. И вот я, абсолютно голая, в маске летчика и с приклеенной бородой, восседаю на камне под палящим солнцем. Я – бесполый маньяк. Ко мне приходит главный герой, я очаровываю его, и мы идем искать трупы в пакетах.