Евгений Кубасов - Беззаботные люди. Нескучные истории

Наверняка, «ради нескольких строчек в газете», мой друг Вовка, мог бы сделать вид, что он тонет, а кто-нибудь спас бы его, но в такое никто никогда не поверит – Вовка плавает лучше всех в нашем классе. Тонуть же мне самому, чтобы Вовка спас меня, не хотелось совсем. И потом, как писать про себя самого?..

Так, помечтав, о своем журналистском будущем летними месяцами, к концу каникул я стал мало-помалу остывать к своему нечаянному выбору. И

остыл бы, наверное, совсем, если бы не случай…

Верный мой друг Вовка Мельников, с кем мы сидели за одной партой с первого класса и собирались досидеть до десятого, все лето активно готовился к полету к внеземным цивилизациям. У него дома было много книг фантастики о космических путешествиях, читал он их взахлеб. Стены его комнаты были увешаны звездными картами, рисунками ракет, межпланетных станций, которые сам рисовал. Вовка готовил себя в космонавты всерьез, и даже школьная кличка – Локатор, имела отношение к его звездной мечте, правда кличка эта прилипла к нему больше из-за оттопыренных ушей. Как мог, я участвовал в подготовке космонавта и согласился из центра управления полетом, какой находился в кузне Вовкиного дома, следить за имитацией его полета к Марсу. Дорога туда, как известно, неблизкая, и космонавту надо приучить себя к длительному одиночеству в условиях автономного полета, поддерживая связь с землей лишь по радио.

Мы выкатили в огород под окна кухни большую бочку из-под рыбы и протянули между кухней и бочкой провода детского переговорного устройства. В пробуравленное в бочке отверстие вставили трубу, по которой космонавт будет снабжаться специальным питанием, другой конец трубы был подведен к кухонной форточке. За день до того, на скопленные Вовкой деньги купили в магазине несколько тюбиков зубной пасты

По придуманной будущим покорителем Вселенной технологии, мы отрезали сплющенный конец тюбика, выдували содержимое тюбиков, ополаскивали их водой и набивали туда сваренную, толченую картошку. Получилось настоящее космическое питание.

Я помог Вовке надеть тяжелую меховую куртку его отца и принял доклад командира межпланетного корабля о готовности к полету. У бочки мы тепло попрощались. Вовка занял свое место в корабле. Прикрыв люк Вовкиной «ракеты» крышкой, я поспешил в «центр управления». Космонавт уже докладывал о своем самочувствии и просил разрешения на взлет. Я разрешил. Сзади бочки что-то хлопнуло и сверкнуло, из открытой форточки потянуло пороховым дымом. Надо думать, этого салюта хватило, чтобы Вовкин корабль вырвался из пут всемирного тяготения и ринулся на просторы Вселенной.

– Вышел на орбиту! Самочувствие нормальное, – пятью минутами позже послышалось из трубки.

Искренне порадовавшись тому и другому, я спросил, что видит космонавт вокруг себя, надеясь на его фантазию, полагая услышать о мириадах звезд и о красоте Земли с вселенских высот. Но Вовка, видимо, был не склонен фантазировать в бочке, ответил, что ничего хорошего не видит, и что в бочке сильно воняет рыбой. После чего запросил сведения о погоде на Земле.

– Собирается дождь, – сообщил я.

На что Вовка объявил об уходе его корабля из зоны радиовидимости с территории Советского Союза.

Действительно дождь скоро начался. Пока мой космонавт бороздил космос по другую сторону земли, мне стало одиноко на кухне с дождем за окном. И чтобы не взвыть от тоски и скоротать время, я принялся рассматривать лежавшую на столе газету.

На первой странице прямо под названием газеты, писали о тружениках села, какие уверенной поступью идут к съезду партии с новыми достижениями в животноводстве. Представив себе толпу румяных колхозников с огромным ящиком на плечах, шагающих как военные на параде к месту, куда съехалось много автомобилей, и выглядывающие из того ящика толстые поросячьи рожи, я рассмеялся.

– Ты чего ржешь, как жеребец? – не по форме спросил через трубку Вовка.

– Так, просто… – ответил я, переворачивая страницу газеты. – А ты, что над нами летишь уже?..

– Уже, – вздохнул он, но тут же поправился: – Самочувствие в норме. Прошу выслать питание.

Я бросил в трубу заготовленный тюбик и вновь обратился к газете. Там, изображенный на рисунке огромного роста дядька, с перекошенным от ярости лицом тыкал винтовкой со штыком маленьких жалких негров, заслонявшихся от грозного оружия ладошками. Подписана карикатура была так: «Янки не пройдут». Кто такие «янки» и куда они не должны пройти, написано не было, и я решил, что янки – это негры, поскольку их много, а дядька один, и потому ему пришлось взять в руки винтовку. Кроме карикатуры на развороте газеты помещались еще две фотографии. На одной, было запечатлено какое-то собрание: за длинным столом, уставленном цветами, сидели люди со скучными лицами. Другая фотография была, повеселее: кудрявый улыбающийся во весь рот парень с большим гаечным ключом стоял у комбайна, с подпись внизу: «К битве за урожай во всеоружии». Больше в газетах, которые мне приходилось просматривать, мне нравилась последняя страница. Да и не только мне. Я замечал, как взрослые тоже быстро оглядывали первую страницу, пробегали глазами по второй и третьей и с интересом читали последнюю. На четвертой странице, с большой фотографии на меня смотрел чумазый человек со счастливой улыбкой на лице, за его спиной темнела стена густого леса, и виднелась макушка буровой вышки. Чуть ниже снимка было написано крупными буквами: «И ударил фонтан», под заголовком, буквами поменьше значилось: «репортаж с места события». Мне и раньше доводилось читать репортажи, то с космодрома о запуске ракеты, то с места испытания нового самолета…