Влад Озер - Медицинское училище. КМУ 72—76

Рядом с трехэтажным, новым корпусом самого училища, впритык расположен старый- двух этажный. В нем тоже несколько разных классов и лабораторных помещений. А на первом этаже наша столовая. Здесь основное место нашего питания. Но со временем мы успешно обжили и общепитовскую городскую столовую, недалеко от общаги.

Еще в одном квартале с училищем находится ДК- городской дом культуры с памятником В.И.Ленину напротив него. Огромная площадь, одну из сторон ее обрамляет четырехэтажный корпус местного районного комитета партии. Тоже относительно недавно заселенного, своими партийными клерками. Рядом и старый одноэтажный деревянный корпус райкома. Но в нем теперь местный музей боевой и партизанской славы. Прямо напротив окон наших классов торчат стволы артиллерийских пушек, самоходок и танков. Они теперь на «вечном», как тогда нам казалось приколе к этому месту. Пару кварталов вниз от центра, протекает Замчисько, местная речушка-вонючка.

Но не только этим жил этот патриархальный городок. Было, было здесь кое что что отличало его от других, захудалых райцентров. Но о других достопримечательностях этого, тогда бурно развивавшегося города, буду описывать по ходу изложения материала. А пока что просто бесцельно бродим по тихим улочкам. Постреляли с воздушек в жестяной будке местного тира. Покушали свежего мороженого, пломбир. Прошлись мимо кинотеатра «Жовтень», т.е. « Октябрь». Погуляли по парку вокруг него. Сходили, пообедали, и снова в свою келью. Остаток выходного дня посвятил любимому занятию-чтению художественной литературы. Легкий ужин-чаепитие мы уже сварганили сами. В конце коридора на нашем этаже есть маленькая кухонька, а в ней несколько газовых плит. И снова домино. Лак на раздвижной столешнице лущился под нашими ударами по ней костяшками. При этом мы не стеснялись в громких выражениях по случаю выиграшного или проиграшного хода. Но вдруг наш галдежь прервал громкий стук в запертую дверь нашей комнаты.

– Какого черта!?, – огрызнулся Ничипорук.

– Открывайте, я вам сейчас разжую, и объясню и какого черта и какого лешего!, – раздался за дверью громкий и визгливый женский голос. Вася Кидунов нехотя поднялся с табуретки и пошел открывать. Мы на время притихли, понимая что видимо что- то нарушили. В проеме открытой двери нарисовалась огромная туша в халате на охапку. Это была одна из наших недавно представлявшихся нам преподавательниц.

– Ну шо хлопчики!? Не ждали?, бешено сверкая белками выпученных глаз, заорала мадам (так и хочется назвать ее Грицацуевой).

– Будем знакомиться. Я ваша соседка через стенку. Живу с маленькой дочкой. И если вы думаете что здесь стены метровой толщины, и ничего не слышно мне, то вы сильно ошибаетесь. Мне слышен не только каждый ваш шах и мат, но и даже каждый ваш чих и пук. Значит так, или вы сидите здесь как мыши под веником, или я быстро найду на вас управу. Пойдете снимать себе жилье по городу. Надеюсь, вы меня поняли!? И тут я вспомнил, что это та самая педагогша которая будет у нас вести обществоведение. Любовь Федоровна Терешкина, а еще кто – то тогда нам сказал что по совместительству она еще и парторг училища. Мы тогда еще слабо разбирались в партийной иерархии, но инстинктивно догадывались, что шутки с партийными функционерами могут сыграть с нами плохую шутку.

– Извините, мы больше так себя вести не будем. Несогласованно и нечленораздельно промычали мы в ответ. Она с силой захлопнула нашу дверь. Тихонько, без прежнего запала доиграли незаконченную партию, и разбрелись по своим кроватям. Вот уж повезло нам с соседкой, – подумали все мы. Играли и потом, в течении всех четырех лет. Когда уже окончательно убедились что изгнание из училища и из общаги нам не грозит, снова наглели безмерно. И стучала она нам в стенку неоднократно, и снова бывало, что врывалась в комнату к нам. Но мы были еще довольно «дикими», и не до конца понимали, что кому то мешаем просто жить. Хорошо что хоть противоположная стенка граничила с холлом, поэтому с той стороны нареканий не было..))

Был у меня и один мелкий, личный контакт с этой дамой. Как то утром, лечу с чайником в руках по коридору, в противоположный конец этажа, на кухню. Все еще спят. Тишина в общаге. Я еще тоже до конца не проснулся. Несусь с опущенной головой, и вдруг упираюсь во что то мягкое и пружинистое. Как оказалось, это был массивный живот.

– Стой, стой пацан! Ты куда несешься, не соблюдая правил движения!? – я резко притормозил… Она поставила на пол свою кастрюльку. Взяла мое тщедушное тельце своими громадными клешнями, и переставила как шахматную фигуру, от левой стенки к правой.