Влад Озер - Медицинское училище. КМУ 72—76

Минут тридцать после ужина прохлаждаемся на территории садика. Особо зацепиться глазом не за что. Умываемся, холодной водой моем ноги и под одеяло. На полу мне спать еще не приходилось. Но усталость берет свое, и я очень быстро засыпаю. Но не тут – то было. Минут через пять просыпаюсь от чьего – то дикого крика, и от того что кто – то наступил мне на ногу. Открываю глаза и вижу, как Степа Андрощук с диким визгом бежит по туловищам спящих, а некоторые наши новоиспеченные «друзья» заливаются от не менее дикого лошадиного ржания.

– Что такое? Что случилось? – спрашиваю у своего соседа по матрасу, Вовы Довгаля.

– Да по моему, вон те придурки что ржут, устроили «велосипед» Андрощуку.

– Не понял, как это?

– А ты заметил, как он бежал? Запах горелой ваты ощущаешь?

– Да, ощущаю, а бежал он как – то высоко задирая ноги.

– Так вот это и называется «велосипед». Они ему сонному заложили между пальцев ног вату, и подожгли. Он же спросонья, не понимая, что случилось, бежал прямо по нам, высоко вскидывая ступни ног.

– Понятно. Один из тех кто заливался жеребячьим смехом, был Костопольский. По внешнему виду, а именно по вполне сформировавшимся вторичным половым признакам, усам и бороде, можно было понять что он минимум на год – полтора, старше нас. И фамилию его я уже запомнил- Кашталян.

– Кашталян, это твоя работа?, – крикнул я.

– А что? – сплюнув на пол, сквозь редко поставленные верхние резцы, ухмыльнулся он.

– Да ничего, еще раз повторишь что либо подобное, и потом чтобы сам не пожалел, беру я его на понт.

– А ты кто такой, чтобы мне указывать?

– Завтра расскажу, а сейчас спать. Да, а ты Степа (это я Андрощуку), – завтра сходи в амбулаторию, пусть запишут в карточке ожоги. Это тебе пригодится, когда милиция займется некоторыми, за день не уставшими. После этого я провалился в глубокий сон, и не смотря на жесткую постель, проспал благополучно до утра, аки младенец.

Все последующие дни той недели были серые и однообразные. Иногда только дождь загонял нас в помещение, и это было хоть каким – то перерывом в однообразии. Случайно где – то там нашел увеличительное стекло от лупы. У меня было на левой кисти пару бородавок. Одна из них, самая крупная поселилась на сгибе-суставе безымянного пальца. А я где то слышал, что через стекло можно ее выжечь. И если она окажется маткой, то остальные сами исчезнут. Вот и занялся во время перерывов самосожжением. Боль была терпимой. Шел дым от горения чужеродных клеток рогового эпителия. Не смотря на уже не яркое осеннее солнце, процесс пошел. Через неделю на месте бывшего рыхлого разрастания образовалась долго незаживающая воронка. Но тем е менее все зажило, и дочерние узелки тоже исчезли навсегда.

Кашталян лыбился на меня при случайных столкновениях как среда на пятницу, но помалкивал в тряпочку. Андрощук, на ожоги никому не жаловался. Но все понимали, что зло на Кашталяна он затаил. Другие члены вновь сотворенного коллектива, вели себя более-менее миролюбиво, как по отношению ко мне, так и между собой. Большинство ценило свое поступление в это заведение, поэтому удерживались, от каких либо между усобиц и агрессивных действий.

Подошла суббота, и в конце рабочего дня мы снова в кузове грузовика. Едем в свою общагу на выходной. Орехова в кабине с водителем. Нам здесь никто не мешает. Поэтому в разговорах ни о чем, никого не стесняемся, и в лексиконе не ограничиваемся только литературными набором слов. Тот же Слава Кашталян, среди нас главный матерщинник и пошляк. Он постоянно, под оглушительное ржание молодых жеребцов, травит пошлые и скабрезные анекдоты. Благодаря ему я познаю такие стороны жизни, о которых в своей почти стерильной юности никогда и не слышал. Игорь Малицкий, самый высокий ростом в нашей группе, все время порывается чего – либо петь. У него высокий и чистый баритон. И поет он как в церковном хоре. Некоторые пытаются ему подпевать, но слов толком никто не знает, поэтому любая очередная песня обрывается на полуслове. И снова смех, без причины. Подначки, шутки, анекдоты. Мы знаем что завтра не нужно будет садиться к осточертевшему бурту. Завтра у нас законный выходной, и мы будем предоставлены сами себе.

По приезду своей комнатой идем в городскую баню. Здесь с большим удовольствием смываем недельную пыль и грязь. Паримся, наслаждаемся тугими струями под душем. Меняем постель, и нательное белье. Красота, усталость как рукой сняло. Весь вечер играем вчетвером в домино. Назавтра я с утра иду в библиотеку, которая размещается рядом с читальным залом на первом этаже общежития. Вот он мой главный храм информации. Книг всяких и разных предостаточно. Теперь мне будет совсем не скучно проводить свой досуг. Но до обеда бродим по еще нам незнакомому городу. Знакомимся с его «достопримечательностями». В принципе ничего примечательного и особого. Почти что рядовой провинциальный районный центр. Рядом с нашим нынешним местом проживания, парочка пятиэтажек совсем недавно заселенных. На центральной площади по – средине огромный серп и молот с надписью « слава труду!». Остальной центр двухэтажный, плавно переходящий в одноэтажные особнячки окраин.