Валерий Красовский - Лирический вернисаж, или Рисунки словом

Сад канул в белую пургу
Его трясло, как в лихорадке;
На случай в доме берегу
Нектары луга и облатки.

Давно последний склеван плод;
Хрустальных зерен сев метельный
Уже три месяца идет
В необходимости бесцельной.

Как пусто, голо за окном.
Суть не дано переиначить.
Настанет время – грянет гром
Неотвратимостью удачи.

Пришла бодрящая весна.
Привычно и прямолинейно
За дело принялась она,
И ожил сад благоговейно.

От нижних веток до вершин
Вновь лепестковой белизной
Кусты черемух и крушин
Массив окрасили лесной.

Рождают искорки лучей
Веселья яркие мгновенья.
Какая сила у очей!
И как слабо сопротивленье!

***
Какие радостные кванты
Зажглись на иглах у сосны!
Грачи тепла примчали гранты
Для пробуждения весны.

Дневную таль в развилках веток
Ночной морозец припаял,
И стал ледок, как прежде, цепок…
Но солнцем плавился, стекал.

Изящно башенки и пики
Венчали молодой побег,
Стрелял в глаза слепящим бликом
Лежащий на поляне снег.

Сегодня март весну вернул
Из зимних снов в простор цветений,
И смело принял караул
Грядущих мира потрясений.

А я ступил на снежный наст
В родном равнинном захолустье.
Здесь осязаемей контраст
Меж светлой памятью и грустью.

Сквозь хриплый крик вороньих стай
Синели мартовские дали,
Проплакал в полдень крыши край
Свои полнощные печали.

В пути то дружеский привет,
То любопытство незнакомки.
Какой волшебный лился свет!
И как искрились снега кромки!

Рассвет был туманен и мглист
С прохладою острой арктической.
Синички нечаянный свист
Казался константой физической.

Земли подмороженный грунт
Укрылся в парах сублимации.
Средь талых изъеденных груд
Шагали веселые грации.

И март уже служит весне,
Выпячивая проталины,
На солнечном ярком огне
День плавится, сея окалины.

***
На небе солнечном, лучистом
Зажглось сияние зари,
На полотне дорог бугристых
Ночные вздулись пузыри.

Лед изваянием журчанья
Застыл над сонным ручейком;
Среди двора в бессилье сани
Весь день грустят порожняком.

Тянулась черной полосою
На ждущей речке полынья.
В зимы воинственную Трою
Весна ввела уже коня.

Механик-ветер тучей-реостатом
Рассвета регулировал накал,
А март, с плаксивой распрощавшись датой,
Уже другую с полночи искал.

Она пришла и привела подружек,
И закружился солнца хоровод.
Мороз-ходок в попытках неуклюжих
Все забегать пытался наперед.

А на припойменном туманов ложе
Уже сливались в паводок ручьи.
И мы с тобой когда-то были тоже
Неугомонны, веселы, ничьи.

Покидая неба мглу,
Капли дождевые
Растекались по стеклу
Струями косыми.

Снега талого распил,
Словно в улье соты.
Март ложбины напоил
Влагою болотной.

Всех угодий уголки
Ждут тепла намеков,
Бредят вешние деньки
Тайной синеокой.

Сформировался вычурно,
Протаял весь до дыр,
И был настолько выщерблен
Сугроб, – как будто сыр.

Залетною вороною
Он пробован на вкус.
Еще лежал под кленами
Ледово-снежный брус.

Сад потакает рвению
Желанного тепла,
Воркует наводнение,
Кричат перепела.

Ну, как навстречу радости
С пичугой не вспорхнуть!
Я не исполнен праздности,
А лишь готовлюсь в путь.

С передовых весны фронтов
Меридиана сообщенье:
Атакой встречной холодов
Приостановлено движенье.

И штык мороза в твердь земли
Вонзен расчетливо и точно,
А с севера звучало: «пли!»
И небо разрывалось в клочья.

Снежинок опускался рой, —
Воинственных парашютистов,
И этот продолжался бой
На фоне сумрачном и мглистом.