Виктор Девера - Храм любви. Книга вторая. Леди грёз

– Ну, знаете, не знаю даже, что вам сказать, – в замешательстве от его некорректности отвечала я, подыскивая возражение. – Было бы кому служить. Не каждая женщина ждет ежедневной мужской заботы, как и имеет силы также проявлять ее мужчине. Современная жизнь действительно требует большой отдачи человека работе.

– Вот-вот, она и обожествляется корпоративной этикой, и мы, как социальные скопцы, уподобляемся служителям божьим в монастырях, служа работе как святому делу. Это плач нашего времени, – заметил он.

– Это наша общая судьба, где служение призванию как Богу подменяет все радости жизни.

– Кто-то из нас рожден для семьи и детей, кто-то идет за своим призванием. Эмансипация нас оторвала от традиционной семьи, где женщина была подчинена ей. В жизнь некоторым женщинам нужно право на другую форму семьи, без бытовых забот. Одно другое отрицает. Хотя и отношения любви требуют чего-то нового. Любовь делает человека слабым и уязвимым.

– Зато счастливым, если её не делать оружием, и нужно выбирать, – возразил он.

– А что выбирать? Я получаю от работы удовольствие и всегда вижу результаты своего труда в виде благодарности от своих больных. Не каждая женщина получает такую благодарность в семье от мужа и своих детей. Мужчин достойных того, чтоб им посвятить свою жизнь, в настоящее время не видно. Настоящие мужчины все в работе, им тоже не до женщин и детей. Быстрый завтрак на ходу и такая же быстрая любовь – вот символ нашей бегущей действительности, если не отказ от неё. Любовь, говорят некоторые, выдумали бедные, чтобы иметь удовольствия на халяву. Сейчас мужикам легче купить женщину, удовлетворить страсть и не обременять себя постоянной заботой о ней, если не существует бытовых проблем. У меня тоже есть свои друзья, свои любимые места отдыха, я не хочу отказывать себе в этом ради друга, с которым свои желания надо будет согласовывать или даже отказываться.

– Это же апокалипсис, человечество с таким развитием вымрет или настоящим мужчиной будет считаться тот, кого каждый второй ребенок будет считать своим папой. Во время революции революционерка А. Коллонтай выдвинула в любви теорию стакана воды. По ней любить, это как утолить жажду чувств. Испил стакан любви и пошел дальше, к победе коммунизма. За границей Симона де Бовуар тоже ратовала: «Ни брака, ни детей, только свобода любви». Любовь же рассматривала не как самопожертвование себя возлюбленному, что сравнивала с самоубийством, а рассматривала её как возможность самоутверждения. Отдала себя полностью науке. Её книга «Второй пол» наделала много шума. У той и другой любовь не была самоцелью, и они её оттесняли на второй план, не понимая того, что в самопожертвовании может быть и социальная среда самовыражения. Та и другая всё-таки выходили замуж и измену мужьям простить не смогли, так как любовь для них не была социальной формой полного взаимного самовыражения. А условия брака не фиксировали общественную необходимость. Ввиду этого детьми ни мир, ни себя так и не осчастливили. То, что их взгляды для развития общества не рациональны, жизнь доказала.

– Если общество будет ориентироваться на прирост биоматериала, то это не такая уж сложная задача, но она слабо связана с личным счастьем, – возразила она. – Эти великие женщины, о которых вы упомянули, были бесконечны в стремлении к своему счастью. Каждому надо давать своё.

– Ну, если так рассуждать, общество может свою репродуктивную значимость потерять.

– Это проблемы общества, а не личности.

– Нет, нет, ни в коем случае, вы ошибаетесь, одиночество – это трагедия и женщины. Здесь, скорее всего, нужны условия, на которых женщина и общество были бы в согласии, и условия узаконенного секса как любви определяли и ту и эту необходимость. Прав я или нет, время покажет. Перед женщиной всегда стоит выбор жертвенности своему «Я», мужчине, детям.

– Может быть, может быть, вы и правы, но пока социальные условия не учитывают этого, их матрица требует жертвенности только семье или работе. Конфликты счастья этим и определены.

– Пока общество не научится находить во всех случаях приемлемо-обобщающее согласие развития жизни, оно не сможет называться благим, и женщины будут жертвовать одним ради другого.

– Вы, медицинские работники, сестры и братья милосердия, разве не служители Бога, неужто допустите того, чтоб женщины жертвовали продолжением своей плоти?

Я усмехнулась.

– Ваши умозаключения смешны.