Артур Кангин - ЗАПИСКИ PLAYBOЯ

3.
Вы думаете – я умер?
Ничуть ни бывало!
Завязалась борьба.
И какая!
Хорошо, что я имею черный пояс по японскому карате и зеленый пояс по русским кеглям.
Занимайтесь спортом, ребятушки!
Как еще жизнь повернется?
Шнурочек я со своей шеи размотал.
Ручки госпоже Ху Хо им же крепко-накрепко за спиной скрутил.
– Ну, – говорю, – рассказывай.
– А что рассказывать? – печально опускает длинные ресницы Ху Хо. – Мой папа был профессором. Гуманитарием. В культурную революцию был растерзан подростками-хунвейбинами. Перед смертью он и попросил меня убить хотя бы одного русского.
– Зачем? Почему?
– Все революции от вас, Юрбас.
Ах, госпожа Ху Хо, госпожа Ху Хо!
Плохо вы изучали историю!
Я тотчас прочитал краткую, информационно насыщенную лекцию о российско-китайских отношениях, а шнурок на ручках ее не развязываю.
Мало ли еще чего?
Взбрыкнет милая.
Заплакала Ху Хо слезами раскаяния и радости.
– Я все поняла. Развяжи меня, Юрий.
Пригляделся, оценил обстановку, развязал барышню.
Целую ее в заплаканную щеку.
– Вообще-то, – горестно говорит Ху Хо, – я старушка. Мне уже семьдесят пять годков.
Меня так и передернуло.
С бабушкой резвился!
– А что же ты так ослепительно выглядишь?
– Гималайские травы пью. Из мяса ем одну парную собачатину. Опять же – иглоукалывание.
– Все, госпожа Ху Хо, – говорю резко. – Мне сегодня в горы, а я ни минуты не спал. Попрошу помещение очистить!
– Подмести? Помыть?
– Покинуть! Вон!
– Юрочка, я же тебя люблю! – потянулась ко мне губами.
– Никаких поцелуев, – вскочил я с циновки. – Если желтые таблоиды узнают о нашем романе, рассвистят по свету. А я еще докторскую диссертацию не защитил!
Ху Хо виновато ссутулилась и неслышно вышла.

4.
Облазил я все горы Тибета.
Простукал стеком вулканы.
Спят, голубчики, а лет через двадцать жахнут так, мало не покажется!
Лавы будет столько, хоть Луну вторую лепи.
Рассказал я все это китайскому правительству, а оно мне в знак благодарности парочку панд подарило.
Мужа и жену.
Супругов!
Зовут – Вень-Вень и Бень-Бень.
Приеду домой, передам их в безвозмездное пользование московскому зоопарку.
На шанхайском перроне госпожа Ху Хо уронила мне голову на грудь. Безжалостное китайское солнце высветило седину в прядях моей ночной подружки, гусиные лапки морщинок у глаз.
– Прощай, Юрочка, – печально сказала Ху Хо. – Ты же – Юрий, как Гагарин. И ты, как Гагарин в космосе, был у меня первым.
– Что ты говоришь?! А муж?
– Ах, муж… Он был маленький, лысый, желтый… Муж не считается.
Я бегло поцеловал госпожу Ху Хо и молодцом вскочил на подножку тронувшегося поезда.
Прощай, Поднебесная!
Прощай, страна с загадочным прошлым и еще более загадочным будущим.
Прощай, седенькая моя госпожа Ху Хо.
Будь, по возможности, старушка, счастлива.
Я же, после всего случившегося, отчалю на Кубу. Отдохну во всю ширь русской души. И выловлю, наконец-таки, легендарную царь-рыбу. О которой грезят все американцы. Включая, покойного Хемингуэя.