Илья Смирнов-Гукер - Кавполк. Рассказы из дембельского альбома

Съев мои сырки и узнав, что у меня день рождения, Миша Дудыдра сказал: «Спи, друже, я за тебя ночью постою». Ну я, понятное дело, разомлел от такой доброты, соорудил в сене нору и быстро захрапел.

И вот теперь я просыпаюсь от ведра ледяной воды в три часа ночи… Мама мия!

Я подошёл к Мише и ткнул его сапогом поддых.

– А, шо? Шо такэ? – захлопал мягкими ресницами Миша.

– Вставай, зёма, твоя очередь стоять, воин…

Служил в третьем кавалерийском эскадроне рядовой по фамилии Мидов. Был он родом из Кабардино-Балкарии, а уж был он кабардинцем или балкарцем, я не знаю. Невысокого роста, крепкий, с несколько кривыми ногами, с хитрой крестьянской смекалкой нёс он службу. Перед начальством не выслуживался, старался не высовываться, но и лишней работы на себя не брал, делал только необходимое согласно сроку службы. А был рядовой Мидов уже дедушкой Советской армии, и многое уже ему в Советской армии было не положено делать.

И вот однажды заступил рядовой Мидов в наряд по конюшне. Молодых послал убирать территорию, организовал раздачу сена лошадям, а сам смастерил ловушку и принялся ловить голубей по своему горскому обычаю.

Тем временем в часть из Москвы прибыла высокая комиссия из Политотдела спецчастей Московского округа. Генералов, конечно, тепло встретили и по старинной армейской привычке провели сразу в штаб, где уже был накрыт богатый стол с яствами и различными алкогольными напитками. Изрядно приняв на грудь и выслушав множественные хвалебные речи, главный в комиссии (генерал-полковник, между прочим) выразил желание осмотреть часть, в основном чтобы подышать свежим воздухом. Ну и сделать свои генеральские выводы по состоянию дел в осматриваемом полку. Между тем в части запахло не свежим воздухом, а совсем даже наоборот – капитальным залётом.

Тут необходимо немного пояснить, что такое генерал-полковник. Генерал-полковник – это даже уже и не начальник для простого командира полка. Это – бог, вершитель и основа всего мироздания. Это существо, способное вознести на вершины существования и низвергнуть в пучины ада. Это всемогущий Ктулху, мысли которого непознаваемы, действия не обсуждаемы, а желания подлежат настолько быстрому удовлетворению, насколько это позволяют действующие физические законы Вселенной. Что касается простого рядового, для него генерал-полковник является вообще инопланетянином и не подлежит разумению.

Время шло, и, не теряя этого времени попусту, рядовой Мидов поймал голубя, умело свернул ему шею и принялся споро ощипывать птицу, покрывая окружающее пространство весёлым пухом и перьями. Во дворе конюшни за пристройкой молодые воины на костре уже разогрели лист железа, на котором Мидов предполагал готовить своё шикарное блюдо. В голове его лениво переваливалась мысль, звать или не звать младшего сержанта Усманова на планируемый пир. С одной стороны, голубь был небольшой, и мяса в нём и на одного было не слишком много. С другой стороны, Усманов был земляк и полезный человек – заместитель командира взвода. Поделиться с ним было бы мудро.

Между тем высокая комиссия во главе с генерал-полковником осмотрела первый эскадрон, батарею, пулемётный взвод и неотвратимо приближалась к третьему эскадрону.

И вот генерал-полковник во главе большой делегации, в числе которой все высшие офицеры полка и высокопоставленные военные из Политотдела, заходит в третий эскадрон и начинает продвигаться по проходу между станками лошадей. Рядовой Мидов, видя каких-то офицеров в своей конюшне, наскоро вытирает руки о бушлат, делает несколько карикатурных строевых шагов и с сильным нерусским акцентом докладывает:

– Товарищ генерал, – в званиях он не особо разбирался, поэтому всех людей с лампасами звал просто генералами, – дневальный по конюшне третьего эскадрона рядовой Мидов.

Половину букв он проглатывает, и у него получается не «товарищ», а несколько по-свойски «та-а-ищ», что придаёт беседе слегка приятельский характер.

Генерал-полковник смотрит на рядового Мидова и видит, что у того в буквальном смысле руки по локоть в крови. А сам он весь в пуху и перьях.

– Сынок, что случилось, ты где поранился?! – спрашивает в ужасе генерал-полковник.

Командир полка позади генерал-полковника белеет лицом.

– Ничего не случилось, товарищ генерал, – радостно кричит Мидов, чистыми голубыми глазами глядя в тревожное лицо генерал-полковника.

– А почему у тебя руки в крови, сынок? – удивлённо спрашивает генерал-полковник и поднимает одну свою генеральскую бровь.