Сергей Степанов-Прошельцев - Перевёрнутое время. Повесть перестроечных лет

– Тыща с хвостом. Не так, чтобы очень.

Васька моментально прикинул. Если бы их было одиннадцать, троих можно было бы оставить на складах, а остальных кинуть на вагон. Но даже и в этом случае пахать пришлось бы до глубокой ночи. А что делать сейчас?

Шепелев был самым старшим по возрасту среди грузчиков. Сороковник за плечами уже слегка тяжелил его шаг. Порой ломило крестец, но бригадир свято чтил первую заповедь грузчика: если что болит, лечись работой, вышибай клин клином. И он, казалось, не знал усталости, шутя бросал тяжеленные мешки с рисом на самую верхотуру стопы, в десятый ряд – это называется «нахлобучить шляпу».

Васька никогда не отлынивал и того же требовал от других. Его тяготила вечная нервотрёпка, хотелось работать без суеты и спешки, без каждодневных пьянок.

Он устал от всего этого. Зашибал редко. Денег, заработанных честно, хватало с лихвой. Вот только мужества бороться с алкашеством и махинаторами-кладовщицами не хватало.

Однажды Сан-Саныч поинтересовался, какое у бригадира образование.

– Высшее, – пошутил Васька. – Окончил с красным дипломом институт Воровского, факультет карманной тяги, замков и форточек.

В этой шутке была доля правды. Бугор отбарабанил свой срок давно, ещё по малолетке. Но получил не красный диплом, а волчий билет. Со справкой об освобождении брали на работу только в грузчики и дворники…

С тех пор утекло немало воды. На кривую дорожку Васька не вернулся. Но к тем, чья измочаленная судьба напоминала его судьбу, относился с сочувствием.

Наряды он закрывал нормально, никто не обижался. Качал права, если надо. В бухгалтерии торга его побаивались. Лентяев воспитывал самолично, словом, старался соблюсти справедливость в большом и малом, и за это его уважали. Но с каждым днем нарастало чувство досады. Ваську выводила из себя любая мелочь. Взять, к примеру, этот вагон. Он стоял у склада, но, конечно же, не совсем там, где надо. Метров двух-трех не дотянул машинист до дверей, а маневровый электровоз был уже далеко.

Сопливых вовремя целуют, подумал Васька. Придется самим толкать.

Бригада стекалась на эстакаду.

– Давайте решать, кто останется на погрузке, – сказал Шепелев.

Все молчали.

Вагон с краснотой – калым выгодный. В пути следования допускался бой с каждых ста ящиков по бутылке. Если расстояние перевозки большое – по две. И проводник никогда не остаётся в прогаре. Он грузчиков в обиде не оставит, иначе те будут тянуть волынку. Даже если и грохнулись два-три ящика, всё равно можно выкрутиться. Воды – вдосталь. Отлил по чуть-чуть из десяти бутылок, плеснул туда ашдвао, пробочку пришпандорил аккуратненько – всё в ажуре. Не станут же на базе каждую бутылку на экспертизу отправлять.

– Смелых нет, – сказал Босяк. – Сам решай.

Чувствовалось, что он уже принял малость для поправки здоровья, и теперь, ожидая новую инъекцию горячительного, ощущал прилив молодой энергии.

Васька окинул взглядом бригаду. В прошлый раз на вагоне Ганс с Босяком перебрали мыслимые и немыслимые нормативы потребления спиртного. В результате вся тяжесть легла на самого бригадира и на Костынюка. Тянули жилы до глубокой ночи. А сейчас он такого не допустит.

Ему помог Костынюк.

– Шо провидник кажет? Скильки булек на рыло?

И тут Шепелева осенило.

– Сейчас узнаю, – сказал он.

Винный чичероне сразу же понял цель визита бригадира.

– Как обычно, – сообщил он. – По два пузыря каждому. Идёт?

Васька нахмурился.

– Вот что, друг. Вина не надо. И чтобы излишков никто не видел. Скажу ребятам, что бой у тебя большой.

Проводник опешил:

– Постой, не врублюсь никак. Куда же я дену то, что вам причитается?

– Куда хочешь, – отрезал Шепелев. – А если увижу кого-нибудь из наших под мухой, буду с тобой по-другому базарить. Усёк?

Проводник глядел на него, как на посланца внеземной цивилизации. Он так ничего и не понял, за исключением угрозы поговорить с ним по-свойски. Эта угроза была вполне реальной. И сразу возникла проблема: как избавиться от лишнего вина? Если б знал, что так повернется, продал бы в пути, как то, разбавленное. Придется толкнуть кладовщице, но она возьмет по дешевке.

Мучимый этой мыслью, проводник отправился к Алевтине, а Шепелев – к бригаде.

– Ну, что почем? – встретил бугра вопросом Ганс.

– А ничего, – весело сказал Васька. – Ничего не даёт. Нет у него.

– Вот это номер! – присвистнул Босяк. – Такого еще не было.

– Рога ему отшибить, – высказался Ганс. – Мы его мигом отоварим. И сразу вино найдется.