Геннадий Мещеряков - Из двух тысячелетий. Проза и стихи, принесенные ветром Заволжья

– Вызовешь тут.

– Но мне не нравятся твои глаза, не царапал тебя кот, не кусала собака? О лисе не говорю, сам ее напугаешь.

– Нет, только соперник, Петькин, он всегда кусается, кода сдавишь его удушающим приемом. Теперь не кусается.

– Почему?

– Зубы мы ему выбили, сам попросил.

– Сам? Подозрительно. А слюна изо рта у него не идет?

– Идет, бывало, пока борется, обслюнявит противника.

– Слышал, у него удар сильный?

– Буйвола повалит.

– Как же вы выдерживаете такой удар?

– Площадь кулака мы ему уменьшили.

– Никогда подобного не слышал?

– Надо вывернуть мизинцы, и все.

– Вот что, дружок, срочно сделай себе укол от бешенства и сегодня же пригласи к нам Петькина. Да, и сходи к окулисту, обязательно.

Странно, и другие врачи о том же говорили. Венеролог попросила меня раздеться, и не стесняться: не женщина, дескать, она, а доктор, ко всякому привыкла. Как схватит за мое мужское достоинство, я и упал на колени, от боли слезы покатились. Говорит, все нормально у меня, что удивительно, так как глаза сильно выпучены, не нравятся они ей. Не встречал ли я лису, когда ходил за грибами? Отвечаю:

– Нет, я грибы на базаре покупал.

– На базаре? Срочно сделай укол от бешенства, – потребовала она.

У хирурга, старичка с бородкой клинышком, как у козла, пробыл с полчаса. От него узнал, что у меня плоскостопие, ноги с кривизной и такой же позвоночник. Тяжести носить нельзя. Не нравятся ему и мои глаза, в них кто-то корчит рожу, а это первый признак бешенства. Нет ли у меня стремления, свалить человека, сделать ему больно?

– Тем и занимаюсь.

– Что? – воскликнул он.– Немедленно в процедурный кабинет, скажешь медсестре, чтобы сделала укол от бешенства, даже два: возможно, укусили тебя, были случаи, и от жен заражались этой неизлечимой болезнью, хотя не только.

Я знал, что мало бывало пациентов у доктора, некоторые не выдерживали его пространных лекций о болезнях, и попадали в реанимацию, но такое случалось, буду справедливым, редко, хотя слухи по больнице носились, и посетители огибали кабинет старого хирурга. Интересно, смог бы он сейчас сделать аппендицит, работал-то больше штатным лектором облздрава.

В процедурном кабинете все было просто. Говорю двум веселым ребятам, что кровь и выделения надо сдать. Таких шутников еще не видел. Был у нас раньше тренер, перед занятиями «держал» ринг, то есть стоял на нем на руках, с полчаса не меньше. Потом с красными глазами набрасывался на спортсменов. Бывало, перебарывал троих. Перед боем и мы начали «держать» ринг, не всегда помогало, правда. Веселые санитары, как я узнал уже потом, были практикантами, они заставили меня оправиться прямо в кабинете в мусорное ведро. В это время зашла врач…

Старшая медсестра, которая заверяла справки, с сумкой на коленях походила на кенгуру. Внимательно посмотрев на меня, протянула анкету с вопросами об уровне медобслуживания в поликлинике, которую надо было заполнить. Устал я, наверное, от хождений, и у меня помутнело в глазах, все строчки слились.

– Не могу, – говорю.

– Жаль, на вид-то не старый, – обрадовалась она своей шутке.

– А на ковре приемы четко отрабатываю, – не подумав, ответил я. Она даже вскочила со стула, прижав к животу сумку.

– На ковре еще импозантней, я сразу поняла, что ты с сумасшедшинкой, черти в глазах так и бьют копытами.

– И вы туда же: а не боитесь, что в сумку залезу.

– В ней пусто, в сумке-то, лучше под сумку, – оказывается, кенгуру могут и ржать. Я сам поставил на справку печать и, как когда-то наш ротный старшина, рявкнул:

– Жди меня, и я вернусь, вот только укол сделаю.

– Какой укол? – уже рявкнула она.

– От бешенства, милая, от бешенства.

И я побежал делать укол, а что, на всякий случай, так как, действительно хотелось кого-то укусить. Молоденькая, как восьмиклассница, сестричка сразу спросила меня, чего и сколько делать.

– А вы разве не знаете? – видимо, ее назвали на «вы» первый раз и она не покраснела, а побелела от волнения.

– Не знаю сколько доз.

– Делайте не меньше двух, так говорил хирург.

– Иван Иванович?

– Наверное.

– Это мой дядя, он знает, что говорит, вот меня поставил на уколы, чай, ширяй, да ширяй.

– А бешеным от двух доз я не стану?

– Симптомы сначала будут, вы не бойтесь, потом пройдут, чай.

У окулиста тоже побывал. Думал, испугаю ее: маленькая, тощенькая. Представьте, вам боров глазом все время подмигивает, не ужаснетесь? А я на борова очень похож, дед так говорил, когда к нему в деревню ездил. У меня с детства ноздри вывернуты, поэтому и такое сходство, да и жировая прослойка дай бог: мне что зима, что лето, была бы полынья.