Елена Вафина - Я живу сейчас

Первый урок был закончен. Мы переоделись в сухое прямо около трассы. Ветер развевал края полотенца, и все проезжающие могли видеть наши розовые от холода зады. Свои гидрокостюмы мы положили в большие пластиковые тазы и отправились в школу. По приезде мы должны были постирать свои вещи в пресной воде и повесить на сушку. Все это напомнило мне время в детском саду, где мы все вместе убирали игрушки, застилали свои раскладушки или одевались на прогулку. Давно я вот так коллективно не делала обыденных вещей.

У меня было дело к Анатолию на тему муравьев в постели, о которых я почти забыла в океане. Я приготовилась, что сейчас начнется какая-нибудь тягомотина: «надо сказать хозяйке, вот вам телефон, только она не говорит на английском, немного подождите, попробуйте помыть полы, я вызову специальную службу, ой, забыл…» Но он с пониманием ответил, что такого быть не должно и сегодня же хозяева примут меры. Мне не пришлось настаивать и обороняться. С этого момента мне захотелось называть его просто Толей.

До следующего урока оставалось полтора часа, и мы поторопились вернуться в апартаменты, снова надеть купальные костюмы и перекусить. Какое-то шестое чувство подсказало мне взять несколько купальников, хотя сохли они только днем, вместе с этим выгорая.

Я полезла в шкаф, чтобы поменять футболку, потому что эта промокла и начала покрываться белыми разводами соли, а моя одежда кишела муравьями. Я была в ужасе и весь перерыв перетрясала вещи, пряча их в чемодан.

Андрей в это время впервые на моем веку принялся готовить. Ему вдруг неожиданно захотелось питаться здоровой пищей, и булочка с кофе его уже не устраивала. Я выпила слишком много соленой воды, поэтому есть мне не хотелось. Когда я наклонялась к чемодану с очередной вещью, у меня из носа вытекала струйка воды. Не капля, не несколько капель, а именно струя. От чего казалось, что весь мозг промыт океаном.

Нас просили прийти на урок пораньше, чтобы в назначенное время уже выехать из школы, а мы опаздывали, поэтому пришлось совершить пробежку, и мой живот недовольно ворчал. Нелсон играл в настольный теннис прямо в проходе с другими инструкторами. Оценивая свои ощущения, я решила, что та женщина в годах больше ни за что не согласится войти в воду с доской, потому что даже мне показалось это занятие адски тяжелым и в какие-то моменты унизительным. Но она пришла, а значит, и мне сдаваться было еще рано.

Нас привезли на тот же пляж – инструкторы называли его Бокашика. Мы размялись, уже не так активно. Да у меня и не было сил на большее. Солнце пекло прямо в макушку, невозможно было раскрыть глаза широко, в гидрокостюме становилось невыносимо жарко. Но негодование я испытала по другому поводу. После разминки Гуштаву принялся показывать, как на доске вставать. У меня появилась стойкая убежденность, что он решил меня уничтожить. Мне казалось, он не замечает, что мы в плохой физической форме, что мы уже не молодые и не гибкие, а просто отрабатывает привычную схему занятий. Я нахмурилась.

Мы уложили доски на песок и легли сверху, как нас учили утром. И вдруг Гуштаву командует: «Ап!» – и мы все вскакиваем в полный рост. Я тут же обожгла большой палец о доску, подтягивая свои тяжеленные ноги. Более того, казалось, у меня больше не хватит сил это повторить, я уже устала.

Я заметила, что ученики стоят вдоль доски одинаково, но нога, которая выставлена вперед, у всех разная. Гуштаву объяснил, что сейчас мы инстинктивно выбрали самую удобную позицию, что так дальше мы и должны тренироваться, не стараясь поменять ногу на другую. Появились понятия «передняя и задняя нога». Трос, который называется лишем, мы должны были закрепить как раз на заднюю ногу, ведь иначе он может просто не позволить выставить ногу, натягиваясь до предела. Ученики с правой ногой впереди назывались «гуффи», а с левой – «регьюлар». Сам Гуштаву был «регьюлар», как и я.

Мне было страшно. Еще несколько раз мы вставали на досках, и у меня получалось из раза в раз все медленнее и хуже. Я была уверена, что в океане упаду лицом прямо на свою доску, споткнувшись. Я еще не почувствовала океана, не поняла закономерностей, по которым движутся волны, не осознала того момента, когда волна вдруг толкает тебя, я еще даже не гребла, боясь перевернуться!

Когда мы направились в воду, я была уже в поту и в оцепенении. Все размышляла, как мне приноровиться, в чем могли быть ошибки утром, погрузилась вглубь себя, но океан быстро привел меня в чувства и вернул из внутреннего мира в наружный хорошим ударом водой в лицо. Я тут же закашляла, избавляясь от воды в глотке. Глаза и ноздри жгло из-за соли, и я ощущала сильную лень шевелиться и что-то делать. Ты вроде хочешь постоять на месте, отдышаться, но океан таскает тебя и доску туда-сюда, постоянно нужно концентрироваться на происходящем, не отвлекаться на птиц и других людей и отчаянно сопротивляться накатывающим волнам. Это жутко изматывало.