Елена Вафина - Я живу сейчас

Андрей уснул мгновенно – сразу видно, что человек с крепкими нервами. А я осознала, что уроки серфинга приблизились ко мне вплотную, что уже завтра начнется мой труд и позор, и это не давало мне беспрепятственно предаться сну. Я лежала в кровати и делала запись в свой личный дневник, записывала все это и стряхивала с простыни маленьких красных муравьев, которые начинали порядком раздражать мои и без того встревоженные нервы. Как только я выключила свет, мои страхи выросли до катастрофических размеров, и мне начало казаться, что все мое тело покрыто муравьями. Приходилось снова включать свет и осматривать себя и постель. И, о ужас, муравьи действительно продолжали ползать по мне и простыне, хоть и не в таком количестве, в котором я представляла. Сначала я решила облить кровать спиртом – вдруг их отпугнет запах, но это не помогло. Запах спирта быстро выветрился, и муравьи появились снова. Тогда я начала искать, откуда они бегут – может, у них вообще под кроватью целый муравейник. Дела обстояли не так ужасно, но когда я заметила в углу комнаты что-то черное, подошла поближе и увидела, что муравьи образовали черную кляксу на полу, сгрудившись вокруг пятна какого-то не то сиропа, не то варенья, моя нервная система закричала. Я схватила влажную салфетку и принялась собирать муравьев и стряхивать на террасу. Я сожалела, что нашим жизням пришлось пересечься под таким углом. Они важны на этой планете ровно настолько, насколько важна я, поэтому мне было больно нарушать их планы, тем более что я знаю, какие муравьи трудяги. Очень жаль, но многие муравьи погибли. Я просто отравила их спиртом или раздавила.

И даже это не помогло мне уснуть, потому что до самого утра я пыталась застать муравьев врасплох на пути к моей постели, резко включая свет. Я злилась на себя за волнение из-за муравьев и предстоящих занятий. Все это еще больше лишало меня желаний и сил. Я вообще не любила заниматься чем-либо в больших группах, потому что постоянно сравнивала себя с другими и внутренне соперничала.

В девять часов утра нас уже ждали в школе. Андрей уверял меня, что идти нам всего пять минут, поэтому самозабвенно лежал в кровати и досматривал сны. Я в это время сделала зарядку, съела порцию овсяной каши с изюмом, тост с сыром и выпила кружку кофе. Предстоящее испытание волновало меня до стука челюстей друг о друга. Еще ни разу в жизни я не вступала в близкий контакт с жителями той или иной страны. А что, если они неотесанные и кривляются как обезьяны? А что, если между собой они будут смеяться над нами из-за плохой физической формы? Вдруг от меня потребуется отличное знание английского, а я им не владею? А если мне не понравится серфинг в первую же минуту? «Ладно, перетерплю эти две недели как-нибудь», – подумала я.

Внутренний двор апартаментов был весь мокрый, будто всю ночь лил дождь. Стену дома облепили улитки с витиеватыми раковинами. Стоял густой серый туман. Я решила не делать поспешных выводов и дать природе шанс. Я приехала в лето и ожидала, что хмурое утро в итоге превратится в солнечный день.

Школа представляла собой скопление одноэтажных домиков, в которых находились комнаты серфинг-лагеря. Во дворе школы расположился деревянный навес, под которым прятались столы и лавки, а также подсобные помещения для гидрокостюмов, досок, стиральных машинок лагеря и кабинет Анатолия.

У школы толпились ученики. По выражению лиц я поняла, что они приехали из стран постсоветского пространства. Парень сидел на пластмассовом кресле и держался за голову, его девушка откинулась на спинку стула и курила. Другой ученик с недоверием окинул нас взглядом и отвернулся. С ноги на ногу переминались женщина и еще два молодых человека с ней. Никто не улыбался и не здоровался – все так, как я привыкла.

Когда подошло время, из школы к нам вышел симпатичный португалец Нелсон, кудрявый, со складной фигурой. Он завел нас под навес и запрыгнул на стол. Мы робко расселись вокруг. Около получаса Нелсон рассказывал о приливах и отливах, о направлении ветра и влиянии рельефа дна на образование волн, показывал, как надевать гидрокостюм и что делать с ним после использования. Он смотрел нам прямо в глаза, постоянно улыбался и шутил. А я сидела, стиснув зубы от напряжения, потому что понимать английскую речь и кивать – это еще не учиться серфингу. Я боялась своих неудач, критики, слов, что я хуже всех, потому что все это уничтожало мою самооценку в детстве, когда я занималась танцами. Это что-то во мне испортило, и с тех пор я не чувствовала вкуса жизни. Но когда ты ребенок, твои ошибки выглядят мило и простительно. Позориться во взрослом возрасте очень стыдно.