Вероника Тутенко - Ген саламандры

И, покачиваясь, направился к выходу.

Андрей Алексеевич не стал его удерживать. Посидел еще немного, допил свою наполовину полную кружку.

– Удивительно, – с глубокомысленным видом обратился к женщине за барной стойкой, – как глубоко порой какая-нибудь мелочь может ранить человека. Психика – тонкая вещь, даже опытный психиатр не всегда разберется…

Женщина неопределенно помотала головой и закатила глаза.

Андрей Анатольевич вышел на улицу. Тюпикова уже простыл и след. Только редкие прохожие… Жара… Даже вечером хочется искать спасения от нее где-то на берегу водоема или в прохладной ванной дома.

Профессор направился в сторону остановки.

– Эй! – услышал он сзади и почти в ту же секунду погрузился в звенящую темноту…

6

– … Как вы считаете… это не абсурд? – взволнованно продолжала Анастасия Сергеевна. – Только представьте: в показаниях Андрея Алексеевича говорится: «шел по улице в нетрезвом виде, столкнулся лоб в лоб с незнакомым человеком, дальше ничего не помню». А человек весь избитый. Не абсурд?

– Абсурд. Но это его показания. Почему он так сказал?

– В том-то и дело…

– А сколько лет нападавшим, не знаете?

– Лет по семнадцать…

– Вам не кажется это странным? И почему вдруг куда-то исчез его друг-поэт?

– Странно?.. Я почти полностью уверена, что Руслан был среди них. Андрей Александрович как-то даже сам проболтался, но сразу же сказал, что я его не так поняла. Точно также он изворачивался, и когда этот Руслан пришел к нему и сказал: «Я буду жить у тебя». Мы с Андреем давно уже живем порознь, но между нами по-прежнему сохранились теплые, дружеские отношения.

– То есть как так «буду жить у тебя?» – удивилась девушка. – Его кто-нибудь приглашал?

– Мы совсем запутались, и Андрей Алексеевич запутался. То говорит: «Да, я ему сказал, оставайся у меня». То «нет, как-то само собой получилось»…

… Андрей Алексеевич открыл глаза и увидел лицо Руслана.

– Наконец-то, – облегченно выдохнул Волчонок. – Мне Татьяна Львовна позвонила. Сказала, что тебя избили, и я сразу приехал.

– Какая Львовна? – не сразу понял Андрей Алексеевич.

– Медсестра из санатория.

– А она откуда узнала?

– Ей кто-то сказал. Она знает этих ребят… Лежи… не вставай, – раскомандовался гость и принялся искать в шкафу полотенце. Намочил его в холодной воде и приложил на лоб другу.

Поставил на кухне чайник.

– Надо вызвать полицию! – спохватился Руслан и через пару секунд уже кричал в трубку. – Приезжайте! Здесь человека избили!..

Андрей Алексеевич хотел спросить, откуда та медсестра, Анна Львовна, может знать тех уличных хулиганов, но все вдруг отошло на задний план.

«Откройте, полиция», – стучали в дверь.

– Инна… простите, не знаю, как ваше отчество. Судя по голосу, вы совсем молоденькая. Вы уж простите, что я просто по имени…

– Ничего, ничего… Называйте по имени… И что же Татьяна Львовна?

– Какая Львовна? Ах да, медсестра! Да, я ей звонила, но она, знаете, что мне ответила? «У нас здесь столько пациентов, как всех запомнить? Не помню я никакого Руслана».

– Так что же, получается, этот Руслан и вызвал полицию? Как-то нелогично…

– Нелогично, да, – согласилась Анастасия Сергеевна, но дело в том, что интернат, где воспитывался этот мальчик, коррекционный.

– Завтра я съезжу туда и попытаюсь что-то узнать об этом Руслане, – пообещала девушка.

7

Коррекционный интернат произвел на начинающую журналистку совсем не то впечатление, какое она ожидала.

Уже само слово «интернат» ассоциировалось у девушки с чем-то казенно-неуютным. Теперь же стереотип рушился на глазах.

Снаружи здание представляло что-то среднее между школой и детским садом – только очень уж большое и замысловатое за счет многочисленных пристроек.

Качели во дворе, забытая игрушка на скамейке – какой-то анимационный головоног.

Директор, мужчина с широкими плечами и веселым взглядом, встретил гостью доброй улыбкой под густыми седыми усами.

Несколько ребят лет четырнадцати, стоявшие у входа, с любопытством рассматривали посетительницу.

– Сейчас мы с Мишей, – кивнул одному из группы, – покажем вам наше учреждение. Пойдемте сначала к дошколятам?

– Да, конечно… Скажите, – осторожно начала девушка, – у вас учился мальчик… Руслан…

–Руслан? – испуганно захлопал глазами Миша и даже втянул голову в плечи, точно приготовившись к удару.

Директор нахмурился.

– Был у нас такой мальчик… Намучились мы с ним. Когда я пришел сюда работать, вас еще и на свете не было, и за все двадцать лет, что я здесь, это единственный случай, когда мне не удалось найти подход к ребенку. Он… как волчонок. Здесь все вместе, и болезнь, и гены…