Вероника Тутенко - Повесть на асфальте

© Вероника Тутенко, 2021

ISBN 978-5-0053-4129-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРЕДИСЛОВИЕ

Вы замечали когда-нибудь, что жизнь устроена несправедливо? Если нет, то вы, наверное, счастливейший на свете человек, и я вам даже немного…

Нет, не немного, конечно, а очень, очень, очень завидую. Потому что я встречаюсь с ней, несправедливостью, на каждом шагу. С утра и до вечера. В то время, как некоторые мои коллеги почивают чуть ли не до самого обеда (особенно те, кто работают в соцсетях), я вынуждена каждый день приходить без опозданий, хотя я, знаете ли, жуткая сова. Но я, как вы, наверное, уже поняли, из незаменимых, а именно на незаменимых, а вовсе не на обиженных, как уверяет народная мудрость, и воду возят, и пашут, и…

Моя должность называется, красиво выражаясь, спичрайтер, а, говоря по-русски, я пишу речи для балбесов, которые сами не могут связать и двух слов, но обладают более ценным умением – умением устроиться в жизни.

В общем, поскольку я незаменимая сова и неважный, к тому же, водитель, мне часто приходится добираться на работу на такси.

Помимо основных обязанностей на работе у меня еще множество других – всем почему-то кажется, что мне больше нечего делать.

В этот раз мне поручили отвезти с утра пораньше приглашение на юбилей нашей компании одному из ее старейшин, находящемуся на заслуженном отдыхе.

– Приезжайте ближе к десяти, – сказал он по телефону, – раньше у меня процедуры разные.

На работе разрешили из дома ехать прямо к нему.

В кои-то веки можно на полчаса подольше поспать.

Правда, полчаса меня не спасли, я снова опаздывала и, выходя из дома, чувствовала себя, как черепаха, выбравшаяся зачем-то из панциря.

Такси как назло еще не было, хотя мне позвонили из диспетчерской и сообщили, что подъехала бежевая «Шевроле-Нива».

Я походила несколько минут от первого подъезда к последнему и обратно и набрала единичку для связи с водителем.

Он уверял, что подъехал, и что это я где-то не там стою, а я объяснила, что стою именно там, где надо, возле собственного дома, ошибиться с адресом которого я никак не могла.

Таксисту пришлось согласиться с этим доводом, тем не менее подъезжать он не спешил. Я набрала единичку снова, и снова водитель стал упрямо меня уверять, что подъехал и ждет уже десять минут по нужному адресу и что-то напутала именно я.

Началось платное ожидание и, наконец, из-за угла лениво выкатилась «Шевроле Нива» цвета мокрого асфальта.

Я поспешила ей навстречу, пока водитель снова что-то не перепутал и не повернул резко в другую сторону, показав мне задний капот.

Счетчик вовсю уже отчитывал минуты моего мнимого опоздания, водитель даже не извинился.

– За ожидание я платить не буду, это ваша ошибка, а не моя, – не стала и я проявлять снисходительность.

– Это не моя ошибка, меня туда привел новигатор, – сердито оправдывался водитель.

– Ваш новигатор, – уточняла я. – Значит, я здесь, точно, ни при чем. И, пожалуйста, немного побыстрее, меня ждет больной дедушка.

– Хорошо, – как мне показалось с вызовом ответил водитель и резко повернул направо, хотя надо было налево.

– Зачем вы повернули не в ту сторону?

– Я повернул в ту сторону, – продолжал таксист.

– Так ехать в три раза дольше, а я уже говорила, что опаздываю. К больному дедушке. Так что развернитесь немедленно или я звоню сейчас в вашу службу такси.

Неохотно таксист развернулся.

– Вы хотите сказать, что я не знаю город?

– Я хочу сказать, что так ехать в три раза дольше, – пришлось мне повторить. – А вы сами же виноваты, а теперь еще вредите.

– Послушай, – перешел на «ты» и хамский тон таксист. – Ты меня не учи. Я никому не врежу. Я нормальный мужик, и я хорошо знаю город.

– Я только что в этом убедилась, – ответила я с достоинством и с иронией, чтобы не хамить в ответ. – И не надо тыкать незнакомой женщине.

Большую часть пути мы проехали молча, пока такси цвета мокрого асфальта не свернуло налево, в переулки, откуда отсчитывало номера домов в обратную сторону от нужного мне дома.

– Туда? – спросил таксист.

– Это же вы знаете город, – ответила я, вложив в интонацию всю иронию, на которую только способна.