Юрий Якунин - Мои женщины

Как я и предполагал, поселковое ЦРУ, как это не смешно выглядит, работало на полную мощь. В понедельник утром, перед уходом на работу, ко мне подошла мамаша и жалобно так, как и предсказывала Маша, выдала:

– Юра, может, сегодня в Москву не поедешь? Подсоби наколоть Катерине поленьев, а то ведь надысь на бани все дрова ее пожгли, – Марина мазнула взглядом мне ниже пояса.

– Ты парень справный, тебе колуном помахать, что зарядку сделать, подмогни бабе, когда еще её хмырёк приедет. Кстати можешь не завтракать, Катя тебя и покормит вкусненько.

Марина повернулась, деловито взяла сумку и вопрошающе взглянув на Машу, вышла из дома.

– Ну, что я тебе вчера говорила про дрова? Мне все это противно, но это как дань татарам. Ты меня понимаешь, мать хочет нас столкнуть на почве секса с моими сестрами, как бы гарантированно отвадив тебя от меня, а заодно и дочерей, видимо, к себе расположить за твой счет.

– Ну, тут у вас я как-то вроде по рукам пошел по сценарию твоей маман. А что если она захочет закопать меня на картофельном поле после потрахушек с Катей и Аленой? Скажем, чтобы я не успел лишить тебя девственности! – улыбнулся я.

– В общем, поступай, как хочешь. Я за тебя замуж не собираюсь и не делай проблем из ничего. Был бы вместо тебя какой-нибудь Вася, он бы через день спал бы с моими, голодными до секса, девками и был бы счастлив отдыхом в Мытищах. А ты будешь еще год мучиться угрызениям совести, что доставил удовольствие моим сестрицам, не забыв и про себя. Конечно, чай не на лесоповале был.

Маша припала ко мне долгим поцелуем.

– Но со мной ты должен будешь отыграться за всех и за маму, и за сестер, а то в постели придушу.

Маша опять меня поцеловала и побежала за матерью, крикнув на ходу:

– Дрова не забудь наколоть.

Я сидел на крыльце и смотрел на улицу за калиткой, кто-то куда-то спешил, двое пьяных, держась за забор, поливали бывшим пойлом траву, мужик ехал на велосипеде, что-то хотел им крикнуть, но свалился в лужу.

Машин отец, стрельнув у меня очередную трешку, благополучно исчез через калитку.

Курил и думал, что мне делать, идти «рубить дрова» или плюнуть на все и поехать в Москву. Москва, конечно хорошо, «рубить дрова» хотелось больше, правда, обязаловка была немного в диковинку.

Сзади тихо подошла Катя.

– Пойдем, позавтракаем. Знаю, что ты все знаешь от Маши, я сама ей рассказала подленький мамин план. Пойдем, выпьем кофе.

– А дрова?

– Можешь и дрова.

Мы прошли внутреннюю калитку и оказались у Кати во дворе. У навеса лежало с десяток кругляков и топор. Я взял топор и вогнал его в пень, он не раскололся.

– Надо позавтракать, для рубки нужны силы.

На кухне Катя орудовала сноровисто кофе, яичница с беконом и салат оливье, на столе оказались с поразительной быстротой, хозяйничать ей явно нравилось.

– Ешь, я выпью кофе, уже ела.

Яичница с беконом была вкусная, кофе пили вместе, дымя сигаретами, болтали, так ни о чем. Катя была очень похожа на Машу только со светлыми волосами и серо-голубыми глазами, выглядела чуть-чуть пухлее, может из-за того, что ниже ростом.

– Может, я пойду, порублю?

– Давай, потом выпьем пиво, оно в холодильнике.

Сначала рубка шла туго, видимо из-за полного отсутствия опыта. То от кругляка откалывалась щепа, то топор застревал, а поленья не разлетались. Заметил в окне смеющуюся Катю, со злости стал прикладывать больше усилий, взмок, снял рубашку, дело стало спориться лучше, нарубил больше половины, но натер мозоль и даже её сорвал. Сел покурить, подошла Катя и проведя рукой по моему телу:

– Хватит, ты вон уже весь мокрый, пойдем в ванну, скатишься.

Хорошо было стоять под теплым душем, изрядно помахав топором.

Катя бесцеремонно вошла в ванну, принеся полотенце.

– Вытирайся. Да, Алена не соврала, – Катя ткнула пальцем в пресс, – хорош! Катя быстро застирала рубашку и повесила в прихожей. Болела сорванная мозоль, спросил лейкопластырь. Катя принесла зеленку и смазала ею мозоль, дуя на неё, чтобы не жгло. Я поцеловал Катю в голову.

– Юра, если ты не хочешь ни надо, может быть я в 24 для тебя стара?

Я поцеловал ей в глаза, а потом и в губы, членом упираясь ей в живот. Катя сбросила с себя халат, она была восхитительна. От нахлынувшего желания, раскосые соски затвердели на её упругой груди, а стриженый бобрик на лобке, так и хотелось погладить. Я поднял ее на руки и понес в спальню. Кровать была уже расстелена.

Катя в постели была полной противоположностью Алены, она мгновенно улавливала любое моё движение и моментально подстраивалась. Для неё в сексе не было «запретных тем», делая минет и заглядывая мне в глаза, Катя просила не спешить, она боялась, что растрачу весь свой пыл на «холостые выстрелы». В отличие от Кати она не хотела всего за один раз, она хотела всего, но по очереди, отдыхая и в ласках возбуждаясь снова и снова. Спешить было некуда. В перерывах ели яблоки или пили пиво. Потом вновь окунались в мягкое страстное марево, пробуя на вкус, утопающие в сладострастии тела. Наслаждались не только сменой поз, темпа, но и, меняя ласки на жесткий секс, используя для этого все, куда можно было присунуть Катерине. Удовольствие было бешеным, а секс идеальным. Четыре часа пролетели быстро. Мы лежали голяком, на совершенно мокрой простыне. Натруженные орудия – почти «дымились».