Юрий Якунин - Месть агента. Роман

© Юрий Николаевич Якунин, 2019

ISBN 978-5-0050-2230-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Трудно писать о человеке, которого любишь и хорошо знаешь.

В его жизни все началось с рождения – 10 февраля 1952 года. А потом понеслось! Местожительства, меняющиеся жизненные обстоятельства, мелькание лиц, долг, случайности, как приятные, так и фатальные.

И если ты любознательный, активный, шаловливый, пытливый, веселый фантазер с юмором, эмоциональный, впечатлительный – все события становятся ярче.

Жизненный поезд мчится быстро, иной раз, минуя полустанки. Вот ты способный мальчик, почти самородок, потом студент – энергетик, потом гуляка-бабник, потом занят научными разработками, владелец собственной компании по недвижимости, потом остановка и высадка на полустанке в принудительном порядке из-за неизлечимой болезни, но в очередной раз не сломлен и начинает все с нуля.

Именно болезнь позволила на жизнь взглянуть немного под другим углом, притормозив над многим задуматься, вспомнить то, что мелькало в окне жизненного поезда, а многое, вообще, пересмотреть и переосмыслить.

Как вы поняли – результат перед вами.

Лиана Табидзе

Роман – студент ГПИ

Нина Владимировна Месхи —

Дали Мелитоновна Пертая – мать Нино

Мелитон Георгиевич Арчвадзе – майор, летчик, отец Дали

Мери (агент «Сова») – мать Дали

Марго Пертая – мать Мери.

Петр Маргелов – Отец Евгении Петровны

Евгения Петровна Маргелова – главный герой

Арчил Векуа – капитан, начальник отделения госпиталя

Георгий Иванович Мерабов – полковник

Вахтанг Глонти – лейтенант

Нугзар Варламович Хуциев – майор особист

Нателла Варламовна Хуциева – жена Мераба

Ираклий Нугзарович Хуцишвили – полковник, сын Мераба

Лали Ираклиевна Хуцишвили, дочь, невеста Давида

Мераб Лежава – полковник. Высокий чин МВД.

Давид Лежава – сын Мераба

Лейтенант Семен Захарченко, Гела и Коба (сотрудники КГБ)

Зураб – врач обычной больницы

Гурам Иванович Яшвили – главврач психиатрической больницы

Что движет нами, когда мы идем непроторенными путями? Кто знает, куда они ведут? Иногда, это может резко изменить судьбу не только идущего, но и тех, кого он даже и не знает. Чужие судьбы зачастую зависят от нашего как бы случайного выбора, но ничего не бывает в жизни случайно, все случайности закономерны. Главное, что стоит за закономерностью – добро или зло!

Несколько дней я беседовал через окно с «психически больной». Если бы я знал, к чему приведет эта беседа – может и не разговаривал! Но кто знает, было бы нам от этого лучше или хуже?

Мой одноклассник сбежал, когда нам в школе делали какие-то прививки и перебегая дорогу попал под машину. Думаю, прививка не стоила того, чтобы провести остаток жизни в инвалидном кресле и испортить жизнь многим людям.

Дело было в середине семидесятых. Я, студент политехнического института, заводила, душа компании, любимец однокурсниц, проходил преддипломную практику на ТЭЦ. Напротив неё была психиатрическая больница. Несколько зданий царской постройки, обнесенные забором с железными воротами. Небольшая часть одного из здания выходила на набережную. Видимо, после расширения набережной, из-за нехватки места, ни забора, ни тротуара там не было, да и кому там ходить – набережная, машины. В том месте, вместо забора на набережную выходили пара зарешеченных окон, на бельэтаже старинного кирпичного здания с толстенными стенами. Эти два небольших окна почти незаметных в кустах крыжовника, вряд ли когда-нибудь привлекали чье-либо внимание.

Обычно, студенты после занятий на ТЭЦ к станции метро шли по пути противоположному ведшему к набережной, более близкому к метро и более удобному.

В тот же день я почему-то пошел по набережной. Длинной безлюдной, проходящей мимо психиатрической больницы, дорогой.

– Красавчик, не угостишь сигареткой?

Я вздрогнул, молодой девичий голос был как бы ниоткуда. Рядом, вообще, никого не было.

– Я тут, в окне.

Сквозь кусты, в зарешеченном оконном проеме я увидел полуобнаженную женщину с растрепанными волосами. Сквозь кусты было не очень хорошо видно, что за женщина и просто, как курильщик решил дать женщине сигарету, не более. Уже был печальный опыт общения с психически больной соседкой, которая периодически, когда у неё было улучшение, на несколько дней появлялась в доме. Тогда я был пацаном лет шести и хорошо помнил, как она плевалась или обливалась водой. Была она совершенно беззубая, седая, хотя ей не было и сорока лет.