Мария Текун - Жизнь Лунгиных. Семейная сага

В гостиной был уже накрыт к обеду стол.

– Ну, сын, рассказывай, – произнес Федор Константинович, когда все семейство расселось вокруг праздничного стола. – Выходит, вас можно поздравить?

– Да, папа, – счастливо улыбаясь, Борис обнял Анечку за плечи, сверкнув новеньким золотым кольцом.

– Ну что ж, рад за вас, очень рад, – сказал Федор Константинович торжественно. – Поздравляю!

Он поднял свой бокал, наполненный шампанским.

– Поздравляю! – повторила Валентина Матвеевна, глядя на молодоженов.

Все чокнулись и выпили шампанского, после чего Валентина Матвеевна поднялась из-за стола и расцеловала сына и «дочь».

Аня чувствовала себя не в своей тарелке. Ей было странно, что родители Бориса ни словом не обмолвились о том, что не довольны, что так не поступают. Держатся, будто о свадьбе не вчера узнали, а год назад – это как минимум. «С виду как будто мы сто лет знакомы», – думала она. И не знала толком, как себя вести. Она чувствовала себя отчего-то виноватой. «Наверное, нужно что-то сказать, извиниться, объяснить?» Она смотрела на Бориса, ища ответа на свои вопросы, но он был спокоен и весел, ни малейшего следа смущения. Она переводила взгляд на его родителей: «Похоже, что они и в самом деле рады. Так, может, все хорошо? И они не против? И не нужно ничего объяснять?» – думала она.

Семейное застолье проходило в сдержанно-торжественной обстановке. Борис подробно рассказывал о своей службе и о том, как они с Анечкой встретились и полюбили друг друга.

* * *

Сразу после школы Борис Лунгин поехал поступать в летное училище – это была мечта детства – и полагал, что шансы его велики: здоровьем бог наградил, да и умом не обидел. В школе на физкультуре и в спорте равных ему не было, по математике и физике держался с четверки на пятерку, по остальным предметам тоже не отставал. В сравнении с одноклассниками и ребятами со двора он привык считать себя лучше многих. Но…

Таких орлов собралось там немало. И за каждым вторым едва оперившемся юнцом стоял родитель с большим клювом и размахом крыльев под два метра. И под каждым крылом у того родителя имелось по кармашку, в котором лежали весьма солидные благодарности за услуги, оказываемые только своим.

Короче, в летное Боря не поступил, а это означало, что год безвозвратно потерян, а дальше – только армия. Немало огорчившись, но все же не отчаявшись, он решил окончить хотя бы водительские курсы и получить права. Все таки лучше, чем совсем ничего.

Судьба в свою очередь не осталась равнодушной к его волевому решению и распорядилась так, что из учебки он попал по распределению в Москву. Служил в Сокольниках при штабе водителем – возил самого командира части, и имел с того привилегии в виде частых увольнительных и черной «Волги» пусть не в личном, но распоряжении. Таким образом, служба его складывалась как нельзя лучше.

А дальше он встретил Анечку.

Случайно встретил, гуляя как-то раз по весне в Сокольническом парке. Борис любил отвлечься там от дел военной службы: мороженое, аттракционы, и девушки – весенние девушки, как птички щебечущие, и нарядные как сойки и славки. О, что за чудо! Распускаются зеленые листочки, солнце сверкает сквозь ветви, ложится бликами под ноги и так пригревает, что хочется порой укрыться в тень. И в такой-то день разве можно грустить и печалиться?

Проходя по аллее, Боря случайно заметил девушку, одиноко сидящую на скамейке под липой. Она вытирала платочком набегавшие слезы, но слезы катились вновь, она всхлипывала так жалобно, что Боря просто не смог пройти мимо. Ему непременно захотелось утешить ее.

– Разрешите вас отвлечь, – сказал Борис приблизившись. – Мороженое хотите?

Девушка взглянула на него удивленно-непонимающе, и в общем-то равнодушно. Она покачала головой и отвернулась, вновь с головою погружаясь в свои горести.

– Разве вы не знаете, что таким красивым девушкам плакать не полагается? – не отступал Борис. Он был буквально сражен ее красотой и прелестью, и этой беззащитностью, с какой она сидела, пристроившись на краешке скамейки, и плакала так по-детски горько и безутешно.

– Кто это сказал? – угрюмо спросила она.

– По уставу не положено, – пошутил он.

Девушка криво улыбнулась, стараясь не смотреть на него. Она явно стеснялась своих заплаканных глаз и всхлипывающего покрасневшего носа.

Но Борис – он просто не мог оторваться. Бывают девушки красивые, их много и все они прекрасны по-своему, но вот внезапно появляется одна единственная, в сравнении с которой все они тут же бледнеют и теряются, смазываясь в общий приятно-безразличный фон.