Иван Куницын - Жил Певчий…

Встречать вертолёт выбежал почти весь негритянский посёлок. Живут в круглых кимбах. Белый посёлок – одноэтажные коттеджи, геометрически расчерченные краснозёмные улицы, есть даже бассейны, но без воды. Здесь раньше жили специалисты бывшего здесь рудника, белые. На красно-розовой горе, главенствующей над местностью и озером у подножия, видны крупные отвалы. Добывали, кажется, руду Красиво и чисто.

Каждый вечер, когда мы смотрели кино на крыше миссии в Лубанго, обязательно недалеко летели в чёрное небо трассирующие пули. Одна, две, целые веерные очереди. Сначала пролетают красные светляки, потом уже доносится звук выстрелов. ФАПЛовцы балуются. Женщины даже не возбуждаются и не пугаются, но ощущение не из приятных.

4 мая

Привыкаю, обживаюсь, вхожу в сложные отношения маленького, отрезанного от всех коллектива, работаю, устаю. Жизнь ещё взвешенная и несформировавшаяся, как пыль на просёлочной дороге. Народ здесь сугубо военный: служат все подолгу в СА, уже прочно зацементировались.

Мои основные обязанности: естественно, перевод кому что нужно весь рабочий день, а кроме того – рация. Выход на связь 3 раза в день, как раз во время приёма пищи, так что я почти всё время опаздываю к столу. Надо зашифровывать и расшифровывать радиограммы.

Говорить по связи можно только по-португальски, цифры называть только порядковые. Первые разы рука немела, сжимая тангенту, теперь освоился.

Грязь в моём новом жилище была чисто африканская: на стенах, потолке, по углам, на окнах – паутина. Пауки разных калибров, не стесняясь, шныряют по стенам. Всё выгребал, выметал, вымывал. В моём управлении также аптечка, где есть, кажется, всё, кроме того, что нужно, и сейф без ключа.

Кроме того, в моей комнате: стол, вернее детская школьная парта, за которую, пока не отвинтил спинку, не мог даже сесть; на этом столе рация, 4 гранаты, всякая мелочь, «Вальтер» с двумя обоймами, висит мой десантный автомат, стоят ещё два с деревянными прикладами, на антресоли ящик с гранатами и почти полный цинк патрон к автоматам. Можно выдержать осаду.

При нас живёт разная живность: три обезьяны, которые прыгают сами по себе, без привязи, но не уходят, попугай «Замполит» с подрезанными крыльями, ленивый и добрый, собака Машка, кошка Мурка, поросёнок. Есть огород. Воду возят из озера. Жить очень даже можно и хочется.

5 мая

Сегодня, когда я спал после ночного дежурства, прихватывая уже неположенное время, сладко и без задних ног, в мою комнату ворвался старший, крикнул: «Иван, подъём! Тревога!» и исчез. Ещё не прочухавшись, вколачивая ноги в высокие ботинки и чертыхаясь, что это ему пришло в голову так суетиться, я услышал орудийную пальбу, 3–5 залпов. Вернее, сначала-то я решил, что это рвутся гранаты прямо в посёлке. И почему-то веселясь от того, что я выбежал из дома с автоматом (успев положить в карман брюк «Вальтер» и обойму), но с расстёгнутой ширинкой и кителем навыпуск, я столкнулся на улице с неподдельной суетой. Анголане-охранники торопились с автоматами, грудными подсумками, вещмешками к углу двора, где уже стояли наши советники, тоже приводившие себя в порядок, все как один прилаживая к ремням фляги, ругаясь и посматривая в ту сторону, где только что шла пальба. Там же рядом было отрытое убежище, по колено заполненное дождевой водой, в котором укрылась жена комбрига с двумя детьми. Никто пока не мог сказать, что произошло. Решили, что стреляли по бригаде из орудий. Бригадный дивизион дал ответный залп. Старший угнал на машине с комбригом в передовой батальон.

Ожидая известий, советники начали горячо обсуждать необходимость отрыть более надёжные укрытия, а также постоянно носить при себе перевязочные пакеты. На укрытия захотели разобрать даже только что сделанную, с большими волнениями и радостными усилиями, городошную площадку – прочные небольшие бетонные плиты. Сразу вспомнили одного недавно уехавшего офицера. Над ним посмеивались, что он в одиночку отрывал укрытие (сейчас в нём укрывалась женщина с детьми). Теперь же все заговорили о нём с уважением.

Позднее оказалось, что стреляли не по бригаде, а – из миномётов и гранатомётов – по колонне, которая вышла утром. Видимо, засада. Мы сели праздновать, и все забыли, что только что обещали в кровь стереть руки, отрывая укрытия полного профиля.

В районе боя, в 14 км от Кувелаи, в 46 от нас (а слышно было, как будто рядом) нашли две сожженные машины – ЗИЛ и УАЗ. Позднее выяснилось: трое убитых (один солдат, женщина и ребёнок), три тяжелораненых, офицер сегуранса пропал без вести (всего ехало 9-10 человек).