Александр Куницын: Москва

В этой записке нет никакой полезной информации, она предназначена лишь для того, чтобы её автор не сошёл с ума от одиночества.

После произошедшей катастрофы я не видел ни одного живого существа, поэтому единственный объект, с которым я могу пообщаться – это листок бумаги. У меня нет ни малейшего желания писать о том, что случилось, но в голову лучших идей не приходит. Возможно, когда у меня откажет память, данное описание мне пригодится.

В стране началась эпидемия невиданного ранее вируса. Зараженные не могли есть, их постоянно тошнило, с каждым днём они теряли вес. Длилось это до тех пор, пока они не доходили до полного истощения, после чего их рвало кровью. Только после этого они погибали. Не знаю, почему сам не заболел. После того, как я потерял всё, что мне было дорого, что имело хоть какое-то значение для меня, я стал мечтать о том, чтобы самому заболеть. Не повезло. Не могу сказать, выжил ли кто-то ещё, это единственное, что мне хочется узнать. Я потерял любой смысл жизни, мне лишь хочется умереть не в одиночестве.

Если где-то и есть уцелевшие, так это в Москве. Туда и направлюсь.

Он прошёл несколько деревень. Прочесал всё до последнего метра. Но, кроме мерзкого запаха рвоты и ещё более омерзительной вони от трупов, ничего не нашёл. Единственный плюс от этих поисков – нетронутые супермаркеты, в которых сохранились продукты. От голода в этом мире не помрешь, от одиночества и безысходности с легкостью.

До Москвы ещё далеко. Нужно беречь силы, в дальнейшем каждый шаг будет даваться сложнее предыдущего. Но до этого ещё долго. Он намеренно не брал машину, потому что боялся упустить любую мелочь. Раненного в кустах, чьё-то письмо и многие другие детали невозможно заметить, сидя за рулём автомобиля. Да пора уже и забыть про транспорт, он канул вместе с прежним миром. Пора привыкать к новой реальности, которая не даёт никаких поблажек.

Он остановился, чтобы посмотреть на карту, до следующей деревни порядка десяти километров. Начинает темнеть. Идти ночью не самая лучшая идея, придется остановиться на ночлег здесь.

Развёл костёр, чтобы не замёрзнуть, немного поел. Еды в рюкзаке с лихвой хватит до следующего населённого пункта, так что можно не экономить. Ещё раз окинул взглядом местность. Давно он не видел такое большое скопление звёзд на небе. Будто огромная стая светлячков решила добавить яркости тёмному времени суток. Огонь всеми силами тянулся вверх, как бы помогая им. Всё это переносит во время, когда катастрофа ещё не произошла, напоминает дни походов, в которые после долгого путешествия с друзьями останавливаешься на ночлег, ложишься на траву и так же восхищаешься этим прекрасным небом.

***

Я прошёл очередную деревню. Снова всё тщетно. Я стараюсь не падать духом, но с каждым разом меня всё чаще посещает мысль о том, что я последний человек в этом мире. Не буду с ней мириться, ведь тогда все поиски будут напрасными, и я мог с самого начала покончить с жизнью. В любом случае, пока не доберусь до Москвы, не буду этого делать.

Заходить в дом, видеть фотографии его хозяев, а потом то, что от них осталось весьма жуткое зрелище. Побитая посуда, перевернутый стол, хаотично разбросанные вещи символизируют всю ту панику, которую испытывали люди перед чувством внезапной смерти. Неготовые к ней, они в бреду, тратя свои последние силы, швыряли всё, что попадало под руку, понимая, что это больше никому не пригодится. Они молили о помощи, но помочь было нечем. За два с половиной миллиона лет человечество прошло путь от первобытного общества с примитивными дубинками до современного облика с невероятными технологиями и верой в ещё более светлое будущее. Потребовалось совсем чуть-чуть, чтобы все достижения канули в небытие, стали абсолютно непригодными, а мир вернулся к первоначальному виду. Такой же дикий.

До первого города осталось пройти ещё один поселок. Первый реальный шанс найти других выживших. С этой мыслью он лёг спать.

К посёлку Зендиково он подошёл к середине дня. Этот посёлок оказался одним из самых глухих населённых пунктов, которых он видел за своё путешествие. Может, раньше он и представлял из себя цветущий рай, но сейчас это сплошные джунгли. Трава выросла чуть ли не до макушки, огромное количество репейников и крапивы и лишь одна дорога, не содержащая эти богатства. Но только, чтобы пройти к любому дому, нужно с неё свернуть и пробраться через этот кустарниковый лес. К счастью, идти к домам не имело никакого смысла. Если бы тут остались живые люди, то была бы хоть одна протоптанная дорожка. Но на такую дорожку не было даже намёка, кругом заросли травы.