Александр Куницын
МЫ ПОМНИМ И ВЕХИ И ДАТЫ
* * *
Мы помним и вехи и даты,
Челябинск наш не забыл,
как Блюхер отсюда когда-то —
из Красных казарм —
уходил…
На улице Кирова видим
сейчас командарма лицо…
Мир прошлого,
нас ненавидя,
сжимал огневое кольцо.
Шло нового мира рожденье!
И вел Тухачевский войска,
в жестоких,
кровавых сраженьях
победно громя Колчака!
И нынче живя по уставу,
ребята, едва из юнцов, —
наследники воинской славы
и дедов своих и отцов!
«Катюша»
Дрожала фашистская сила,
коль «блицкригу» их вопреки —
вдруг «песню» свою заводила
«катюша» с Миасса-реки!
Челябинской выделки доброй —
хлестала, сжигая дотла!
Фашистскому зверю под ребра,
чтоб нечисть дохнуть не могла!
Обрушив гнев праведной мести
на полчища смерти и зла,
«катюша» уральскую песню
уже под Берлином вела!
И парень челябинский, глядя,
как огненный мчится металл,
в предместье Берлина шептал:
— Вот так-то фашистские… дяди!
Солдат
На фронтовых путях врага сметала
надежная уральская броня!
Но был покрепче всякого металла
солдат
среди военного огня…
За ним стояли и Миасс,
и Сатка,
негромкое уральское село,
и ждали писем в Троицке солдатки,
и гарь войны до Еткуля несло…
Бойцу такую силу дал Урал,
хватило столько воли
и отваги —
он защитил Москву,
рейхстаг он брал
и спас твоих детишек,
Злата Прага!
…Не защищать нам подступы Москвы,
не выполнять приказ:
«Назад ни шагу!..»
Но повторим сегодня гордо мы:
традиции армейские живы,
и все верны мы
воинской присяге!
* * *
Осеннее время, ненастье,
и скоро пурге запуржить.
…А надо бы
бабке Настасье
до нового лета дожить.
Когда растревоженно птицы
покинут тропический юг —
домой из-за южной границы
любимый воротится внук.
И бабка волнуется снова,
и тихо бредет на почтамт:
письма нет долгонько от Вовы —
ну, как он, кровиночка, там?
А ноги у бабки не очень…
Хоть почта не так далеко.
Но, может быть, где-то на почте
письмо затерялось его?
Закружатся белые мухи.
А где-то России сыны.
Глядит
нерастрелянный Блюхер
с кирпичной беленой стены.
…Но есть у стиха продолженье, —
такие теперь времена, —
вернулся солдат из сражений,
и мирная в доме весна…
«ПРЕДЛАГАЮ НАЗВАТЬ ИМЕНЕМ ГЕРОЯ»
Золотым Фондом наших Вооруженных Сил называют советских офицеров, опаленных огнем афганских боев, с бесценным боевым опытом. Один из них — наш земляк, Герой Советского Союза Валерий Востротин.
Полк, которым командовал полковник В. Востротин, покидал афганскую землю последним; вплоть до 15 февраля 1989 года, окончательной даты вывода ограниченного контингента советских войск, установленной Женевским соглашением, десантники Востротина прикрывали отход наших частей — именно его полку было доверено обеспечить безопасность трассы Кабул — Термез.
Пожалуй, ни одна сколь-нибудь значительная корреспонденция из публиковавшихся в те дни в центральной печати с мест последней боевой операции наших войск не обходилась без упоминания фамилии Востротина. «Голос Героя Советского Союза подполковника Валерия Востротина, доносящийся из района Саланга, в штабном кабульском телефоне едва различим сквозь помехи. Востротин рассказывает о том, как в районе кишлака Калатак разведчики его полка окружили банду местного главаря Карима…» (Правда, 1989, 25.01.). Вот еще одна весточка о нем, Востротин уже полковник: «Очень надежные люди работают сейчас на магистрали: и дорожники, и защитники. На усиление мотострелков, держащих, как обычно, вдоль трассы заставы, посты и блоки, пришли десантники полка, которым командует Герой Советского Союза полковник Валерий Александрович Востротин. Сила немалая. Хотелось повидать Востротина на прощанье. Штаб свой, нам сказали, держит он где-то возле перевала…» (Правда, 1989, 7.02.).
Читать дальше