Александр Торопцев: Москва. Путь к империи

Дорогой наш друг-читатель!

Предлагаем вам свою новую книгу. В ее основе — напряженная работа автора в архивах, его неустанный поиск. В соответствии с распоряжением мэра Москвы «О первоочередных мерах по изучению истории московской администрации» в декабре 1994 г. в газете «Тверская, 13» была открыта рубрика «Из истории московской власти», под которой публиковались очерки о главных начальниках Москвы. Книгой А. П. Торопцева «Москва. Путь к империи» мы продолжаем издание серии книг «Века и дни Москвы моей», в которой будут рассмотрены взаимоотношения москвичей с властью города на протяжении всей его истории.

Книги издательства «Тверская, 13», такие как «Улочки-шкатулочки, московские дворы», «Арбатский архив», «Юрий Лужков. Хронология успеха» и другие, рекомендованы столичным Комитетом образования как дополнительная литература по курсу «Москвоведение». Издательство готовит очередные книги серии «Века и дни Москвы моей», в которых будут отражены разные периоды истории города. Надеемся, они помогут вам не только лучше узнать прошлое Москвы, но и доставят эстетическое наслаждение при чтении.

Будем вместе!

Михаил Полятыкин,

главный редактор «Тверской, 13»

Решив бегло ознакомиться с нашей книгой, читатель может предположить, что она повествует не об истории города Москвы, а об истории Русского государства. Это предположение справедливо частично, ровно настолько, насколько жизнь столичного города может влиять на жизнь страны. Эта книга о московском периоде русской истории, когда по воле московских правителей создавалось новое, мощное евразийское государство — Российская империя. Подчеркнем, по воле, а не по прихоти.

Организующая воля князей и царей московских рассматривается в книге как исторический феномен. Исследованием этого феномена автор предлагает заняться и читателю.

Отцом-основателем города считается князь суздальский и великий князь киевский Юрий Владимирович Долгорукий. Но с еще большим правом основателями Москвы можно считать Степана Ивановича Кучку, обитателей Красных сел, а также вятичей и кривичей, которые начали прибывать в эту глухомань еще во времена Великого переселения народов.

Часть первая «Основатели» повествует о том, как в долине Москвы-реки, в глуши, удаленной от битв «великих переселенцев», проходило формирование нового народа, берегущего как зеницу ока возможность жить без кровавых потрясений, созидающего в необжитом междуречье Оки и Волги новые очаги жизни.

В долетописные времена это была общность людей, вырабатывающая совместно самобытные понятия о жизни и о счастье. У Юрия Долгорукого понятия о жизни и о счастье были иными, чем у сына его — Андрея Боголюбского. Столкновение различных взглядов на самые важные вопросы бытия не могло не закончиться трагически. Драма, начавшаяся на Боровицком холме в апреле (марте) 1147 года, потому и была запечатлена летописцами, что до той поры жизнь в здешних местах шла гладко, как в колыбели.

В книге дается характеристика этой своеобразной колыбели Москвы-народа [1] Выражение историка И. Е. Забелина. ( Прим. ред. ) — Московского пространства, организующим ядром которого стал город на Боровицком холме. Факт существования этого пространства как единого социального, экономического и политического организма вплоть до восьмидесятых годов ХIII века не замечал ни один летописец. И даже ордынцы хана Батыя, грабившие Москву зимой 1237/38 года, не догадывались, что именно Москва-город и Москва-народ сокрушат Орду.

Часть вторая «Удел или крепость?» освещает столетие, полное междоусобных войн русских князей, столетие упорной борьбы за выживание, о котором не осталось свидетельств летописцев. Глава не только знакомит читателей с точками зрения разных историков на это время, но и предлагает авторскую трактовку событий, происходивших в этот период в окрестностях Боровицкого холма.

В третьей части книги «Московское княжество» рассказывается о том, как во второй половине XIII века из великого княжества Владимирского выделилось — тогда совсем небольшое — Московское княжество. Вместе с его укреплением и усилением росло у народа, попавшего в жестокую зависимость от Орды, желание избавиться от нее. Нередко оно становилось настолько непреодолимым, что самые несдержанные, самые яростные сердцем расправлялись с ордынскими баскаками. Ответом ханов на эти выражения протеста были карательные походы ордынцев.