Мария Прукс - Прекрасное человеческое существо

Думать о тревожном, да и вообще само это занятие – думать, было так излишне сейчас, что Лиза и не думала. Она уже давно научилась простой уловке: впустив плохое, тут же отпускать его, не зацикливаясь на том ужасе, что приходил из мира, в котором ей суждено было родиться. Здесь жизнь человека была слишком коротка, слишком понятна, чтобы о ней еще и сверхурочно думали!

Добравшись до низкой оградки, Лиза свернула налево. С той же миной сосредоточенной беззаботности она пошла по тротуару таким решительным шагом, что не оставалось никаких сомнений: прогулка ее не спонтанна и не бесцельна, а соответствует строгому маршруту.

В воздухе разносился механический шелест. Лента траволатора, эта вдавленная в дороги кровеносная система доставки, работала почти без перерыва (по ней к порогам домов добирались контейнеры с провиантом на неделю вперед, включая консервы, долгоиграющие полуфабрикаты, заказанные вещи, а также свежее молоко, овощи и фрукты). Лиза шла по знакомому пути: мимо соседских владений, повернуть направо у перекрестка, затем прямо, до остановки общественного транспорта. По всему городу была раскинута огромная сеть беспилотных трамвайчиков – недлинные, выкрашенные в темное бордо вагончики с ветерком разъезжали по монорельсам, походя на шустрых гусениц. Лиза ждала свой номер ровно восемь минут. Он ходил строго по расписанию и никогда не задерживался.

Изо дня в день эти короткие поездки становились для Лизы минутами блаженного отрешения. Вот и в этот раз она с приятным предвкушением устроилась на мягком сиденье, расправив подол платья и плотно сжав колени. Сразу же окунулась в фантазии, бросившись выстраивать иллюзию, что находится в герметичной недосягаемости.

Трамвайчик поехал. Лиза уставилась в окно. Ее невидящий взгляд устремился на проплывающие мимо городские пейзажи, но другой ее взгляд, зоркий и въедливый, был обращен внутрь себя. Она так глубоко погружалась в свой внутренний мир, что совсем не замечала снующих мимо ее секретного закутка будничных горожан. Ее воспаленное воображение дарило ей временный покой, выстраивая вокруг нее крепкий заслон из фантазий, и она укутывалась в них, как в одеяло, – в свои светлые, приятные и такие детальные грезы. В них она уже не была светлым беззащитным пятнышком в пестрой толпе пассажиров – она ехала внутри бронированного танка, а снаружи были они… Но никто из них не мог добраться до девушки в белом.

Как это бывало и прежде, на Лизу открыто поглядывали, но без фанатизма, без излишне откровенной скорби. Трамвай скользил. Лизе нравились его тихий ход, его безобидное журчание. От ощущения, будто находишься внутри футляра, становилось уютно и безопасно, и, когда транспорт неизбежно подходил к парку Печали, Лизе всегда становилось немного грустно: надо вставать и сходить со ступеней сказочного вагончика. Каждый день иллюзия разрушалась. Каждый день, начиная с подросткового возраста, она гуляла только здесь, безопасными маршрутами, одобренными комиссией.

Она опять была снаружи. Ее передвижное убежище уползало по трамвайной колее, оставив девушку в полном одиночестве.

Дурные мысли – прочь! Лиза весело оправила фартук, разгладив примятые складки, и развернулась спиной к магистрали. Перед ней лежал широкий проспект, прямой, как линейка. Чуть дальше, метрах в ста, воздушным темно-дымчатыми навесом вздымалась арка тоннельного нароста. В его сторону Лиза и двинулась медленным шагом, иной раз с удовольствием вдавливая каблук в пышность тротуарной дорожки. Когда-то давно ей вручили целый список указаний относительно того, куда можно ходить гулять и куда нельзя, с добавкой в виде красноречивого напутствия все той же комиссии: за упрямство и непослушание, за нарушение правил полагается пожизненный домашний арест или… Прекрасно вышколенная, Лиза шла туда, куда ей и следовало идти.

Солнце уверенно восходило к зениту. Пугливые облачка грелись в его лучах, то скрываясь, то выскакивая в прорехах между скученными громадами отдаленных зданий. Прохожих было много, и все они куда-то шли – непременно по важным делам. Лиза вдруг вспомнила, что сегодня вторник. Семейный день. Значит, многие идут с мыслями о предстоящих сборищах после заката, – именно то, чем Лиза сейчас совсем не хотела занимать себе голову. Она зашла в тоннель и, остановившись у овальной прорези окошка, внимательно всмотрелась в открывающийся вид.

Там поблескивал искусственный водоем, самая обыкновенная H 2O. Снаружи действительно покоилась гладь пруда. Она вплотную подходила к трубе пешеходной трассы и в это время года была хмурой и грязной цветовой палитрой красок. Но Лиза знала, что этот видимый беглому взгляду пласт обладает волшебным даром мгновенного преображения. Она расфокусировала зрение и застыла в ожидании. И вот мертвец воскрес: от толщи отделился плавный изгиб рыбины. Хладнокровное поплыло. Лиза тут же поймала ее в ловушку своего зрения, испытывая самый искренний детский восторг, – она нашла жизнь.