Олег Вергуленко - Гадости и Сладости. 13 жутких историй, которые лучше не читать

В тот день мы с Сашкой встретились в условленном месте за пределами нашего двора, несмотря на то, что жили в одном подъезде. Никто не должен был видеть нас вместе. Хотя кто нас мог увидеть в субботу в шесть утра? Условие пустяковое для такого важного дня. «Наконец-то Сашка познакомит меня со своими крутыми друзьями», – вертелось у меня в голове. Чтобы попасть в их компанию, мне нужно было пройти испытание – «замочить живого мертвеца».

Раньше я и не думал, что мёртвые могут быть живыми. Нет, я, конечно, прочитал «Вия» Гоголя, когда учился в шестом классе, то есть полтора года назад. Сашкина рекомендация, как всегда, пришлась мне по вкусу. Именно тогда я понял, что «Ночь перед Рождеством», как и бо́льшая часть школьной программы, – откровенные сказки для детворы. А «Вий» – вещь серьёзная, для взрослых. Но тоже выдумка, этакая страшилка для ночных посиделок у костра.

А недавно я посмотрел по кабельному совсем новый фильм «Ночь живых мертвецов». И в моём списке опасностей, помимо войны с Америкой, нашествия диких крыс и темноты, поселились «живые мертвецы».

Мы с Сашкой прошли школьный стадион, несколько дворов за ним и вышли к бесконечной стене гаражей. Я прекрасно знал это место. За этим гаражным кооперативом – железная дорога, лесополоса, за ней – поля и знаменитое одесское «Палермо», которое порядочные люди обходили десятой дорогой.

– Ты с этим дрыном очень стрёмно смотришься, – покосился Сашка на огромную палку, которую я гордо нёс, словно это был рыцарский меч, и которая придавала мне невероятной уверенности. – Сделай хоть лицо попроще. И прекрати постоянно оглядываться – палишься жутко!

Мы свернули вправо. Если обойти гаражи и «Палермо» с этой стороны, то за полчаса можно добраться до «Северного» кладбища. Где-где, а уж там мёртвых предостаточно. Неужели кто-то из них может оказаться живым?

Шли молча. Сашка вообще был не очень болтлив, и от этого порой казалось, что он старше меня не на год, а как минимум на три. Если к этому добавить его пренебрежительное отношение к своим одногодкам из нашего двора, которых я воспринимал, как равных, то разница ощущалась лет в пять, не меньше.

Он то ускорял, то замедлял шаг, словно проверяя мою бдительность. Один раз мне даже пришлось перейти на лёгкий бег. Я не должен был отставать и тем более оказаться хотя бы на шаг впереди. Я должен быть рядом и немного позади него. Слушать, что скажет, делать, что скажет, не перечить – такова была цена дружбы с Сашкой.

Я всё думал о Сашкином предупреждении и о своей клятве хранить всё в секрете.

С одной стороны, это была одна из множества безобидных тайн, которые делали меня немного взрослей. Такая же, когда мы ещё в начальных классах вместе «изучали» женскую анатомию по учебнику Сашкиного брата-старшеклассника. Когда оборудовали себе «местяк» в подвале и стали собираться там, чтобы рассказывать страшные истории и играть порнографическими картами. Когда слушали «Сектор газа» и «Красную плесень», песни которых на три четверти состояли из мата, и по полкуплета держали сигаретный дым в лёгких. Неужели все эти тайны так и не сделали меня взрослым?

С другой стороны, я ещё никогда никого не «мочил». Никого, кроме крыс прошлым летом. Вот ведь мода была – по подвалам и по мусорникам на крыс охотиться. Так мы делали наш район чище. Сашка сказал, что с мертвецами то же самое – только вреда от них больше, а потому и пользы от такой охоты тоже больше.

Мы прошли по мосту над железной дорогой. Проезжавший состав одним своим командирским гудком заглушил дружное щебетание сотни птиц и драку своры бездомных собак. Сашка без предупреждения сорвался с места и побежал в противоположную от кладбища сторону. Помешкав долю секунды, я побежал за ним. Отставать нельзя – я же не слабак.

Сашка бежал очень быстро, как будто за нами гнались эти самые бездомные собаки. Хотя, когда мы в последний раз убегали от сторожевых собак на стройке, я был намного впереди. Наверное, всё дело в палке. Метровая палка толщиной с моё запястье превратилась в бревно. Бежать с нею было неудобно и с каждым шагом всё тяжелей. Но через минуту такой гонки я увидел, как Сашка нырнул в кусты и, не думая, последовал его примеру. Проскочив сквозь густую, зелёную стену, я остановился. Сашка испарился.

– Сядь! – услышал я шёпот за спиной и моментально упал на корточки. – Это… чтобы не пас… никто, – пояснил Сашка.

Мы просидели в кустах несколько минут. Отдышавшись и убедившись, что слежки нет, пошли дальше. Теперь мы почему-то шли в противоположную от кладбища сторону.