Марк Котлярский - Ведьмина гора

– Простите! – Чей-то учтивый голос вывел Таню из состояния задумчивости. Она сидела в зале заседаний с фотоаппаратом в руках, выжидая, когда будет объявлен перерыв. Саму конференцию она уже запечатлела, теперь надо было снять общение в кулуарах.

Голос принадлежал незнакомому мужчине в очках, лет под шестьдесят, с короткой стриженой бородкой.

– Вы позволите, я сяду рядом? – спросил мужчина.

– Конечно, конечно, – торопливо ответила Таня и про себя решила, что это кто-то из зарубежных гостей.

– Спасибо, – поблагодарил мужчина и, достав блокнот, что-то записал. Затем оглядел зал и, наклонившись к Таниному уху, доверительно поинтересовался: – Вы не в курсе, долго еще все это будет длиться?

– Не знаю. – Таня пожала плечами.

– Понятно. – Мужчина внимательно посмотрел на нее, оставил папку с блокнотом на стуле, поднялся и, пока очередной оратор пробирался к трибуне, вышел на балкон.

Таня невольно взглянула на оставленную папку, к которой – к тому же – оказался прикреплен бейджик; там значилось: «Ян Карми, журналист, Тель-Авив». В этот момент в сознании у нее словно что-то щелкнуло, как будто сработал какой-то невидимый рычажок, приведший тотчас в движение невидимые механизмы неизбежности.

Тане показалось, что когда-то – в другой жизни – они были знакомы, и это имя Ян, и его фамилия – Карми, чем-то неуловимо напоминавшее иное слово – «карма», столь близкое ей не внешней оболочкой, а неким глубинным смыслом, когда всей кожей, всеми фибрами своей души ощущаешь невидимую нить, ведущую не только в самую глубь твоей судьбы, но еще дальше, туда, за ее пределы.

«Странное что-то…» – подумала Таня, покачав головой, а потом – за суетой дня как-то забылось это, закатилось в какой-то далекий угол подсознания. Но вечером, когда участники конференции собрались на ужин в специально заказанном для этой цели ресторане, она неожиданно оказалась за одним столом с Яном.

– Давайте будем знакомиться. – Ян улыбнулся. – Как вас зовут?

– Таня Артищева, – ответила она и добавила: – А вас зовут Ян, и вы из Тель-Авива.

– Надо же, какая осведомленность, – непритворно удивился Ян.

– Ничего особенного, обычная наблюдательность. – Таня пожала плечами. – Вы отлучились на минуту, когда мы сидели рядом, а к вашей папке был приколот бейджик с вашими данными.

– Любопытство – вот главное качество, отличающее не только женщину, но и репортера, – парировал Ян, – и, на мой взгляд, это прекрасное качество.

– Вы так считаете? – Таня огляделась по сторонам.

– Вы кого-то ищете? – поинтересовался Ян.

– Да, должен был появиться мой начальник, но что-то я его не замечаю.

– Может, запаздывает? – предположил Ян.

– Все может быть.

– Ну да, все может измениться в любую минуту…

«Все может измениться в любую минуту…» – где Таня раньше это слышала? Она стала мучительно напрягать память и вдруг вспомнила: тогда же, в ту самую памятную ночь, когда она с папой возвращалась из Киева на поезде, перед тем, как проваливаться в сон, внутренний голос настоятельно произнес эту фразу, словно требуя, чтобы она запомнила ее, выучила, вызубрила наизусть.

«Все может измениться в любую минуту…»

Та ночь казалась необычайно длинной, длиною в жизнь. Сон смешался с явью, внутренний голос с собственными мыслями («Странно, – думала Таня, то засыпая, то просыпаясь, – как стучат на стыках колеса, так соединяются эти три „с“ в словосочетании „голос с собственными мыслями“, „голос с собственными мыслями“, „голос с собственными мыслями“; три „с“, как три карты, и снова – провал, и снова перестук колес»).

Танина фантазия была направлена на то, чтобы осознать, чего, собственно, ей ждать от этой жизни, продумать, просмотреть, проанализировать каждую мелочь, каждую секунду, представить себе людей, с которыми ее сведет судьба, и ощутить даже эмоции, которые охватят тебя от встречи с тем или иным человеком.

Еще в ту ночь Таня поставила себе, придумав, множество каких-то целей, понимая, что все сразу не получится, но в надежде дать миру некую реальность, которую сотворит она сама. Или с помощью кого-то, кто поможет ей прийти к намеченной цели. Так мир иллюзий сочетался в ней с миром снов. Так все больше и больше она понимала, что любая дорога к чему-то ведет. И нет ни одной правильной. Что бы мы ни выбрали, в результате все равно попадем в будущее, забыв о прошлом.

Вот почему все может измениться в любую минуту…

Сказка – это когда ты не знаешь, что будет в конце; впрочем, когда ты чувствуешь себя в сказке, то не хочешь, чтобы она кончалась.