Психолог сначала слушал, потом начал протирать очки, затем поставил глаза в одну точку и замер. Маша решила, что профессору не понравился ее анализ, но вскоре она поняла: ее начальник придумывает очередной мудрый ход. Поэтому она не стала тревожить его задумчивость.
– Маша, вы считаете, что проблема в футболистах, а не роке, тренерах, руководстве или ком-то еще?
– Да, мне так кажется, ― нерешительно произнесла девушка.
– Пусть будет по-вашему. Если есть скрытый конфликт среди футболистов, значит, они сами выдадут его причину своими словами, поведением, стоит только понаблюдать за ними хорошенько.
– Хорошо, я буду наблюдать в усиленном режиме, начиная с завтрашнего дня.
– Не пойдет, так наблюдение можно проводить целыми неделями, а у нас нет времени, поэтому приступим сегодня. Вы должны знать, что у нас есть неделя для улучшения ситуации, руководство наделило нас всеми необходимыми полномочиями. Но вы должны отчетливо представлять, что будет в том случае, если у нас ничего не выйдет. Я тоже буду наблюдать и особенно пристально ― за тренером. Что-то здесь не так.
Маша, все это время сидевшая за компьютерным столом, подвигала уставшими от недостатка движения ногами, потом руками. Она уже поняла, что надо размяться, потому что остаток дня будет длинным и придется побегать.
Идея профессора, благодаря стараниям его и ассистентки, была воплощена в жизнь. На базе футболисты проходили восстановление после игры в массажной, ваннах, на специальных тренажерах. Потом они должны возвращаться домой, но профессор объявил им, что проводит обязательный сеанс психологической разгрузки в бывшей архивной. И вообще, им сегодня надо остаться с ночевкой на базе. Сказать, что футболистам не понравилось это известие ― ничего не сказать, они, уставшие и разбитые разгромными 3:0 от середняка турнирной таблицы, пребывали в дурном расположении духа. Но психолог не унывал, он рассадил молодых людей на стулья, диван, шары, на подушки, специально для этих целей разбросанные на полу. Всего испытуемых было одиннадцать: Кирилл Наваров, Егор Беговой, Дмитрий Березин, Магомед Ахмедов, Сергей Брошкин, Цыпа, Светич, Диего, Опалов, Чиж, Жоазинье. Именно такой набор футболистов оправдывался, по мнению профессора, оптимальными размерами малой группы, кроме того, в нем был представлен весь основной состав команды.
Профессор вошел последним, закрыл за собой дверь и сообщил:
– Вы лучше меня знаете сложившуюся ситуацию, вам с ней и разбираться. Сейчас я выйду и закрою за собой дверь, открою только через два часа. Можете заниматься, чем хотите. Советую обсудить наши проблемы…
– Подождите, ― Егор немного перекатился на шаре, на котором сидел, ― значит, разгружать нас не будут, а будут нагружать? Ну, спасибо, знал, не согласился бы! ― заявил он с улыбкой, впрочем, как обычно.
– А я вообще ничего обсуждать не намерен! ― заявил Березин, он сидел на полу, опершись спиной на стену и расположив впереди согнутые в коленях ноги.
– Это ваше дело, единственное условие ― вместо «я» и «ты» говорите «мы», за каждую ошибку буду набавлять на первый раз по минуте, ― заключил профессор, развернулся, покинул комнату. Все ее обитатели слышали, как снаружи скрипел ключ.
– Он что, правда, дверь закрыл? ― удивился Павел. Футболист встал с дивана, дернул за ручку и озадаченно вернулся на место.
– Не обязательно было проверять, и так все ясно! ― констатировал Брошкин, парень двадцати семи лет с постоянно взъерошенными волосами и кипой мыслей в голове. За это его и любили, и недолюбливали: любили ― за точные и креативные передачи, недолюбливали ― за меткие и разумные замечания по любому поводу, а также глубокую осведомленность.
– Эй ты, философ! ― подал голос Березин.
Футболист не успел говорить, потому что его прервал Егор.
– Ну, спасибо, Димка, теперь нам сидеть здесь на минуту больше!
– Откуда они узнают! ― бросил нападающий.
– Это Николай Степанович не узнает? Иногда складывается впечатление, что он и так все знает! ― заявил Чижик.
Маша сидела в закоулке за стеной и все видела, наушники передавали ей звуки в точности, а профессор спокойно сидел в кабинете, занимаясь своими делами.
– Опал, что будем делать? ― впервые проронил пару слов Кирилл.
Капитан пожал плечами, не изменяя своему угрюмому виду, так для него не характерному.
Все выглядели озадаченными, раздраженными либо потерянными. Все, кроме Жоазинье, который делал вид, что это просто еще одно рабочее упражнение ― неприятное, но безобидное, поэтому коротал время, набирая сообщения в любимой сети. Он давно привык, что русские люди немного странные ― очень уж любят придумывать себе утомительные развлечения.
Читать дальше