– Да так, ― попытался уйти от ответа он, ― мать к отцу в санаторий уехала, и я как-то… сама понимаешь.
– Ага, ― кивнула я. ― А с ней поехать не судьба?
– Давай закроем тему, ― отрезал он и поправил ручку сумки на плече. ― Где же твой дом? Короче, не представляю даже, что в такой глуши могут люди жить.
– Могут, скоро в этом убедишься.
– Маш, но ты мне скажешь, если узнаешь, что с нашими. И обращайся, если помочь надо будет, ― на ходу бросил он.
– Ладно, только уговор: если что-то узнаешь, даже слух или сплетню какую-нибудь правдоподобную, сообщишь мне. Я-то уже сделала вывод: вы про футболистов порой больше них самих знаете, мы, психологи, тут вам в подметки не годимся!
Так, переговариваясь о том, о сем, мы медленно, но верно приближались к моему дому.
– Дорогая моя, наконец-то! ― сдавила меня в своих объятиях мама. ― Как ты похудела! Совсем ничего не ешь! ― сетовала она.
– Мама! Я ем. И совсем не похудела! ― успокаивала ее я. ― Познакомься: это С… славный человек, который спас мою сумочку. Его зовут Женя, ― особенно подчеркнула последнее слово, чтобы Стрелок привыкал отзываться на свое настоящее имя, а не только на кличку.
– Валентина Ивановна, очень приятно. Маша о тебе рассказывала, благодарила очень, ― расплылась в улыбке мама и посмотрела на нас поочередно, я взглядом показала, что это она делает зря. Женя даже бровью не повел, как будто все происходящее его не касалось.
Мама ― довольно энергичная, живая (особенно в присутствии гостей) женщина с орехового цвета волосами, все видящими карими глазами и лапками морщинок под ними, символизирующих, что их обладательница любит посмеяться. Еще она любит меня, папу, свою профессию, причем последнюю весьма сильно, хотя в этом ни за что не признается. При этом работа ее утомляет порой, как, впрочем, и любого другого нормального человека. Она работает в отделе кадров на текстильной фабрике, поэтому трудоспособность человека определяет всегда с первого взгляда.
– Хорошо, что ты не одна, веселее будет! ― как-то странно намекнула она.
– В каком смысле?
– Вероникины родители здесь по соседству дом сняли.
Я не отвечала.
– Ты забыла Веронику? Ну, она среднего роста с вьющимися волосами. Вы дружили даже какое-то время до твоего отъезда.
Куда мне ее забыть! Еще как помню. Только этого не хватало!
– Я их с Димкой на ужин пригласила, они нас до этого на шашлыки звали, ― пояснила она. ― Прекрасные ребята.
– Мам, зачем? Я устала, да и Женя тоже… Может, потом как-нибудь?― видимо, несмотря на весь мой пресловутый самоконтроль, которым так гордилась, притворяться равнодушной у меня выходило скверно. А тут и Женька голос подал, он все еще держал на весу сумку и осматривал наш дворик.
– Короче, хорошо. Вы про Керимова говорите? Буду рад его видеть, ― довольно констатировал он.
– Вы знакомы? ― удивилась мама.
– Да, встречались несколько лет назад.
– Вот удача! ― восхитилась она. ― Что же мы на крыльце говорим, проходите.
Я пропустила маму вперед и зло шепнула Жене:
– С чего это ты решил знакомство восстановить?
– Не волнуйся, Маш. Он не футболист ― в случае чего и разукрасить могу.
– Да уж, успокоил! ― покачала головой я и закрыла за собой дверь.
Пока Женька-Стрелок размещался в одной из двух наших спален, мы с мамой остались наедине в другой. Я смогла узнать все новости и подробности. Оказывается, дом сняли совсем недавно ― зимой. Обычно на выходные приезжал только Димка, потом стала и Вероника ездить. Папу следовало ждать лишь утром, его дела задержали в городе.
Женю мама оценила положительно: сказала, что он жилистый, и на нем воду возить можно, если подкормить немного; некую угрюмость она охарактеризовала как серьезность, а малообщительность как деловитость ― так и должно быть ― мужчина говорит мало, а делает много. От такой оценки я пару раз, не удержавшись, хмыкнула.
Я вышла на улицу, спустилась с крыльца и направилась в сад. Какое же все родное! Листва уже убрана, поэтому робкая и такая ярко-зеленая травка то здесь, то там мило улыбается мне. Эти яблони, беленные до колен, березки, которые я так любила обнимать в детстве, ― слышала, что это питает силы и придает уверенность; наш огород ― сколько дней на нем проведено! Наш дворик… Когда-то по нему сновали туда-сюда куры, утки, индюшки. А теперь тишина. Вообще деревня стала тише, деревья ниже, а дали короче. Взрослеем, однако.
Вот только Димка… с чего они решили дом рядом с нами снимать? Да нет, это не он, а родители Вероники. Что ж, это неважно. Он давно уже ушел из моей жизни. Надо же, стоило всему успокоиться и на тебе! Хотя мне нечего волноваться, он чужой для меня человек.
Читать дальше