Андрей Мерзляков - Зубы. Инъекция страха

Мертвец не унимался. Выпучил костлявые руки, издалека похожие на прутья деревьев. Он нервно отковыривал стекло, не опасаясь пораниться. Он пытался пробраться в салон автомобиля.

Значит там, чёрт побери, кто-то живой. Далась бы эта машина ему просто так.

На звук недавних ударов пришла женщина.

Она едва двигалась на каблуках, покачиваясь как маятник. На плече висела сумочка. Платье колыхалось от каждого её неловкого движения. Лицо скрывала копна волос, но думаю, Спайк бы меньше всего хотел разглядывать остатки лица мертвечины.

Оказавшись у машины, она затарабанила по корпусу руками, словно судья выносящий вердикт своим миниатюрным молоточком.

Хватит сидеть, иди спаси ребенка, – твердил ему внутренний голос.

Может там и не ребёнок вовсе. Или заражённый человек, который потом передаст болезнь Спайку. Рисковать он не хотел.

– Трус, – подвёл итог внутренний голос.

Спайк отошёл от окна. Звуки об металл и стекло автомобиля всё равно были слышны, только стали приглушённые. У него возникла идея, как заглянуть в автомобиль. Как остаться незамеченным, как пробраться мимо заражённых. И если действовать, то действовать нужно быстро. Шум привлекает этих тварей и вскоре под окном соберётся не двое, а целая орда.

Мысль, которая подняла адреналин в крови Спайка, была такова:

«Что если измазаться кровью мертвеца и пройти мимо них?»

На лице Спайка расцвела улыбка, обнажившая нечищеные давным-давно зубы.

Осталось только найти мертвеца. Или убить того, кто уже мёртв.

Спайк сунул в нагрудный карман нож, и взяв в руку молоток, решительно направился к выходу. Вернулся и задул свечу, которой осталось всего с пробку из-под кока-колы.

Держа оружие наготове, от тихо протиснулся на площадку. Заколоченные доски на дверном полотне противно заскрипели.

Спайк боялся выйти из убежища лишь потому, что прошлый раз он едва не заразился, контактируя с Гарри.

Последнюю неделю он безумно грезил кока-колой.

Да, звучит смешно, особенно когда на дворе апокалипсис. Но этот вкус, это пузырящийся чёрный напиток напоминал ему беззаботное детство, когда они с братом носились по парку, кидались яблоками в друг друга с местных деревьев и всячески тратили энергию, быв непоседами.

Так вот. Спайк вчера спустился к автомату, где можно было набрать льда. Но лёд давно растаял, видимо тогда, когда электричество отключили. На улице, у входа в многоквартирный дом был небольшой ларёк, где маленький усатый мужик торговал крылышками гриль, закусками собственного приготовления, и ещё много чем, ароматно пахнущим. Выходя из дома, не позавтракав, люди сразу же становились его потенциальными клиентами, тем более еду он продавал и на вынос. Рядом с этим ларьком был установлен автомат, где можно было приобрести батончики и лимонад, скинув мелочь в прорезь на уровне глаз. Спайк скупил всю колу там, и когда она закончилась в автомате, он просто начал сходить с ума, потому что газировки не было у него дома.

Он так грезил кока-колой, что это было как наркотик, вызывающий зависимость. Спайк подумывал наведаться в местный торговый центр и посетить продуктовый магазин. Помимо колы, ясное дело, он бы захватил ещё что-нибудь съестное. В голову сразу запрыгнули мысли о чипсах, крекерах, наггетсах и еще о всякой нездоровой пище, которую он любил.

Спайк вчера выдвинулся засветло, предварительно взяв с собою нож, бутылку воды и связку ключей.

В этой связке было столько экземпляров, что он мог открыть почти любую дверь. Раньше он этим зарабатывал на жизнь: грабил обычные семьи, которые не в состоянии были поставить сигнализацию, а ограничивались по старинке обычным замком. Спайк брал только деньги, выработав в себе принцип, не тащить какие-либо вещи из взломанных квартир. С любой аппаратурой, бытовой, видео-аудио техникой пришлось бы возиться, искать ломбарды или втюхивать местным скупщикам – так появлялась вероятность засветиться. Поэтому он придерживался одного правила: брать только деньги. Наличку.

Всё закончилось лишь тем, что он добрался до ларька, увидел, что в автомате ни батончиков, ни колы не прибавилось, мигом ретировался в своё убежище.

Сегодня была попытка номер два. Он взял теперь ещё молоток, помимо кухонного ножа.

Спайк спустился по лестнице, осматривая через пролёт этажи. Он хотел избежать неприятностей. Мертвецы становятся агрессивнее, когда видят живого. У них словно срабатывает где-то в их пустых мозгах-погремушках триггер – жажда человеческого мяса. Вгрызться в плоть и растерзать её – становится единственным смыслом существования для этих тварей.