Андрей Мерзляков - Зубы. Инъекция страха

Заражен значит мёртв.

Он уже не жилец.

Тогда Спайк видел, как костлявые ноги, через кожу которых просвечивались сухожилия, направились прямо к двери, за которой исчез мужчина с залысиной.

Спина у мертвеца покрыта коростами, усыпана волдырями, руки непослушно болтаются будто у марионетки. Челюсть клацает и висит на черепе на лоскуте кожи. Ощущение такое, что этот мертвец только что вылез из могилы, в которой провёл не одну тройку лет, успев подразложиться. Сгнить.

Мертвец ударился со всей дури головой в незапертую дверь. Незапертую, потому что отсутствовал замок.

Как можно было её не запереть? Как?!

На полотне осталось жёлтое пятно с кровоподтеками. Жёлтое, потому, что на коже, которая сгнила и обтягивала череп, остались волдыри, лопнувшие как арбуз от удара об полотно. Дверь ушла внутрь, и мертвец последовал за ней следом.

Спайк услышал тогда лишь сдавленный отчаянный крик. На этот крик со стороны лестницы пришёл ещё один труп.

Этот был в костюме-тройке, чёрном, как сама смерть. Белые зрачки в ямах вместо глаз. Живот распорот в области паха, может выше. Внутренности волочатся по полу следом за их владельцем. Спайк тогда узнал этого парня. Это был сменщик того старика консьержа, который пришёл на хлопок в квартире Гарри. Звали его Чет, и Чет тоже был по-видимому давно инфицирован, и ещё, по внешнему виду сложилось впечатление, что он полежал пузом на циркулярной пиле.

Чет тоже пропал в комнате, где скрылся сперва неизвестный, а следом разложившийся мертвец. Всё смолкло, будто все войдя в комнату, сели в поезд, и он их умчал в неизвестном направлении.

Спайк тогда уснул, хотя выпил столько кофе, что должен был быть бодрым, активным, а не выбившимся из сил, словно после изнурительной работы.

На следующий день мертвецы ушли.

Он кинул в проём от приоткрытой двери пустую банку из-под консервов, и та громко ударилась об бетонный пол четвертого этажа.

Шум привлекает этих тварей .

Но на шум никто не пришёл. Из комнаты никто не вышел. Мертвецы ушли.

Сейчас же он спокоен, если в умирающем мире вообще можно быть таковым. Спокойным.

Скорее «покойным», подумал Спайк и улыбнулся, оголив зубы.

Он побрёл к зеркалу.

На полу не было ни вещей предыдущих жильцов, ни мусора. Он тут прибрался, днём, не тратя свечей, которые он выудил из праздничного торта на столе. Кому-то исполнилось двадцать.

Торт прокис и над ним кружили мухи.

Сейчас в зеркале на него смотрел незнакомец. Обрюзглый, заросший щетиной. Глаза шальные, будто под наркотой, которую он никогда не пробовал, но видал, как на железнодорожной улице толпятся наркоманы, этакие зомби без будущего, которых сейчас сменили настоящие мертвецы.

Двадцать лет было парнишке, имени которого он не знал, они один раз столкнулись при выходе из дома. Он жил в этой квартире. Он переехал с семьёй сюда за пару дней до вспыхнувшей эпидемии, с женой и двумя мальчишками, лет шести. Теперь Спайк не знал, где они, и, возможно, их уже нет на этом свете. Никого.

Спайк считал, что они бы не стали злиться, что он теперь живёт в их квартире. Теперь все вещи в мире обесценились. Все, кроме еды. И оружия.

Спайк жалел, что тогда не забрал пистолет у Гарри. Жалел, но знал, что не мог его присвоить себе, потому, что оружие было предметом самоубийства. Это он прекрасно понимал, но всё равно мечтал о стволе, с которым чувствовал бы себя гораздо защищённым, чем сейчас.

Сейчас у него есть лишь кухонный нож, да молоток. Лучше, чем ничего.

Спайк присел на диван, смотря на кофейный столик, где, когда-то стояла птичья клетка. В эту квартиру из своей он притащил лишь постельное бельё и свою одежду. Из запасов еды, что раньше хранились у него дома, всё было съедено.

Электричество выключили пару дней назад. Что бы это значило? Спайк думал, что точно ничего хорошего.

Выглянул через жалюзи в переулок, куда выходили окна.

Кровь на асфальте. Брошенный автомобиль, въехавший в мусорные баки, дверь распахнута. Он помнил, что фары машины горели, а сейчас нет: видимо аккумулятор сел.

К слову об аккумуляторе. Заряд на телефоне, как он помнил, находился на 46 процентах, он вырубил смартфон до лучших времён, потому что это было единственное, что ещё как – то связывало его с внешним миром. Он сохранил видео новостей.

Пересмотреть надо, подумал Спайк.

Хоть что-то приведёт его в чувство от накатившей безысходности.

Всем, кому раньше он звонил, были или недоступны, или не отвечали на звонки.