На следующий после описанного события день в горах растаял снег, потому что пошел проливной дождь. И я вернулась в Тбилиси, там розы цвели и как будто праздник приближался…
Таксист, подхвативший меня на вокзале, гнал по проспекту Руставели, читая наизусть «Витязя в тигровой шкуре»… Я думала, мне достался какой-то особенный таксист. Как позже выяснится – нет, не особенный. Узнав, что я впервые в Тбилиси, таксист повез меня к правильному месту, к собору Метехи. Оттуда можно увидеть и понять Тбилиси весь и вдруг, внезапно и на всю жизнь влюбиться в него. Денег мой первый таксист с меня не взял. Потому что он был счастлив, что я буду счастлива. Я вышла на смотровую площадку к конной статуе царя Вахтанга Горгосали. Увидела сияющий в дымке город. В пропасти, у подножья той скалы, на которой как раз и стояли мы с Горгосали (копыто его коня было больше бедной моей, почти потерявшей сознание головы), безмолвно струилась мутно-зеленая Кура. За нею, на правом берегу, Тифлисские серные бани, Старый город, а вдали, высоко на горе, над вечными жилыми кварталами – персидская крепость Нарикала. Четвертый век.
Тогда у меня и сперли первую сумку с вещами и с деньгами…
Правда в кармане куртки, под пуговкой, остался билет на самолет.
Возвращаться доживать путевку под дождь, в Бакуриани?.. К Кохте, с которой я уже съехала «в первый и в последний раз»? Нет. В тот же день я отправилась на перекладных, т. е. почти бесплатно, через всю Грузию – в Пицунду. Там в доме писателей отдыхал Юрий Владимирович Давыдов, мы дружили давно, он гостил у нас в Перми, мы бывали у него в Москве.
Путешествие к морю и к Давыдову заняло не шесть-семь часов, а четыре дня – на автобусах, на дрезине, на попутках… Мне оно вспоминается грустным грузинским фильмом. Смешным. И с хорошим концом. Сюжет не нов – путешествие иностранки. И Грузия оказалась именно той, какую я уже знала – как у Иоселиани, как у Абуладзе, как у Габриадзе и Данелии.
Я приехала в Пицунду, искупалась в ненастном, но теплом море, и пошла в гости к Давыдову. Юрий Владимирович спустился за мной в вестибюль и сообщил, что выпивает с Андреем Битовым, живущим в соседнем номере. Пригласил принять участие. И, хотя Битов был (и остается) любимым моим писателем, знакомиться было вовсе невозможно для меня в то моё время. Давыдов понял. Он немедля накрыл стол с водочкой, огурцами и шпротами на балконе своего номера – для меня. Битов сидел ровно за таким же столом совсем рядом, через сплошную асбестовую перегородку, на своем балконе. Они с Давыдовым разговаривали, Юрий Владимирович успевал в короткие паузы убегать чокнуться ко мне. Иногда он отвечал своему собеседнику через перегородку, потом быстренько возвращался чокнуться к Андрею Георгиевичу…
Когда пирушка на двух балконах закончилась, я сходила еще раз искупаться в море, затем одолжила у Давыдова денег и в тот же вечер отправилась в Тбилиси.
Отправилась уже не автостопом, а в купе шумного и переполненного поезда. Двое суток прожила в Тбилиси, прошла его весь вдоль Куры, ночевала на автовокзале. В конце концов расстегнула пуговку на внутреннем кармане куртки, достала авиабилет и улетела в Пермь.
Едва ли ни в первый же день на родине я обнаружила на работе прошлогоднюю газету с объявлениями об обмене квартир. Тогда квартиры были государственные, их нельзя было продавать, в крайнем случае можно только обменять. На ощупь помню этот ветхий, как будто специально для меня всплывший со дна колодца времени, газетный лист, одно из объявлений обведено карандашиком: «СРОЧНО! Меняется двухкомнатная квартира в Тбилиси на равноценную в Перми».
Этого не могло быть. Никогда.
Единственное, что меня даже как-то успокаивало, это что газета именно старая. То есть срочный обмен давно состоялся. Однако я набрала напечатанный в объявлении телефон. Ответил мне голос, который просто задохнулся – от того, что позвонили по старому объявлению. У них, оказывается, произошло ЧП – уже почти состоялся назначенный с уймой согласований обмен, уже мебель была отправлена из Тбилиси в Пермь, как все неожиданно сорвалось…
У меня не сорвалось. В феврале 1984 года к неописуемому удивлению друзей, родственников и знакомых я улетела на постоянное местожительство в столицу Грузинской ССР г. Тбилиси.
В последние дни перед отъездом у нас дома с утра до ночи, и ночью тоже, толпился народ: кто помогал собираться, кто мешал, и все что-то с собой приносили, ели-пили, особенно пили, кто чай, кто водку, кто валерьянку… В этой круговерти она и пришла, Наталья Гончарова. Как нашла? Нашла. Сидит в кресле, ничего не пьет, не ест и не выпивает, смотрит на всё молча. Наконец, говорит: «Пусть будет».
Читать дальше