Артём Волчий - «Не наше дело»

Понять не могу, что меня удивило больше – то, насколько он точно передает мои мысли про описываемого им человека, оборачивая их в весьма интересную метафору, или то, как он умело, и даже совсем чуть-чуть перебарщивая, владеет нашим новоязом.

– Ты это, язык твой прекрасен, конечно, но даже я фильтрую базар – и ты так делай, я же тут книгу пишу, как-никак. Откуда вообще такое владение нашими словечками?

– Да я, су… – меня удивило, как послушно он последовал моей просьбе, остановив проявление новояза, и даже чуть не ударив себя самого за почти сказанное слово. – Я с вами живу уже лет тридцать как, нахватался вашей ангельской пыли! Работа такая, ничего не поделаешь, мать ее.

Работа, значит. И Сталин в ванне пустоты…

– Ты чего добиться хочешь? Ты понимаешь, что ты одну пустоту наполняешь другой? Зачем? Слова, которые ты из них выдавливаешь…

– Знаю, знаю, знаю! – истерично пролепетал он, – Я такой же водолей, как и вы все. Бакалавр факультета пустоборцев. Мне мои учителя тоже говорили максимально пустыми фразами про необходимость выжимать всю пустоту из текста! Уже даже не оправдываю себя фразой «клин клином»! Да только дурак – пока практиковался, выталкивая пустые реплики из глоток людей, не учел того момента, что… Ему в его ванной может это не понравиться. Даже просто чисто физически. И так оно и вышло, бл… Пустота подняла его и вынесла из ванной. Так он в ваш мир и вывалился – вот уже тридцать лет как это заметно. И всё по вине одного несчастного сатанинского бакалавра.

Да ну, нет. Тут ты преувеличиваешь, дружок. Создать такой вал пустоты, очерняющей одну лишь могилу, вряд ли сможет один бакалавр из ада, прибывший к нам по программе обмена (что очень ценится в высших учебных заведениях Девяти Кругов!).

Но не буду тебя обнадеживать:

– И чего ты добиваешься, выбивая из них пустоту теперь? – нахально спросил я. – Это ведь лишено какого-либо смысла. Он теперь здесь, возможно, на веки вечные останется, виною тех, кто так долго и нарочито про него пиздел…

– Я развлекаюсь, – ответил черт, фыркнув, – Делать мне, собственно, больше и нечего. Все равно хуже не будет – а может и вправду когда-нибудь клин кином выбью!?

– Ага, выбьешь. Людям станет настолько плевать друг на друга, что похуизм низвергнет ядерный ад, вот и выбьется твой клин клином – может даже Земли не останется. Будет кромешная тьма витать на ее месте, с парочкой обломков…

По правде говоря, когда я высказал эти мысли, они меня даже чуть-чуть утешили, ведь космос – это все-таки еще хоть что-то, практически наверняка существующее – не понятно как, но существующее. А свастика похуизма крутится с такой мощью, что насчет человечества под ее куполом у меня возникают определенные сомнения.

Вообще, мозг мой кипел, более всего – от звучавшей в подсознании мысли, что я все это сам и придумал. Что никакого черта с пространством постбытовой метафизики не существует, хотя придумывать его и вот так объяснять абсурдность реплик, абсурдность мира сегодняшнего – по всей видимости, единственно честный путь, да и вообще, это единственное хоть сколько-нибудь логическое объяснение миру, пусть и логики оно, на первый взгляд, лишено.

Легче лёгкого сейчас было бы переключить сознание и вернуться в мир реальный. Только вот главное вилы не забыть отдать – а то еще просочатся со мной в тот мир, долго объяснять придется. Впрочем, в таком случае я сказал бы, что эти вилы нашел в ящике стола одного из преподавателей Низшего Колледжа – вряд ли бы кто-то стал вообще удивляться, что ни один ящик предмета такой длины не сможет содержать. Проще будет сразу начать разборки.

Этой мысли я улыбнулся, но другая была слаще. Немножко, опять-таки, позволим скользнуть себе по голливудской угловатой схеме…

– Ну, тогда я пошел. Удачи тебе! – улыбнувшись, я начал проводить рукой по пространству вокруг тела, заставляя его исчезать – весьма театральный для хозяина измерения трюк.

– Эй, эй! Вилы верни, урод! – затоптав копытцами, закричал чёрт, хоть и не осмеливаясь начать двигаться ко мне.

– Ой, да, извини. Совсем забыл! – его глаза расширились от испуга, когда он понял, что вилы летят в него. Я готов был уже слушать «Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое…» – но вдруг понял, что хитрый ублюдок уклонился.

Он просто пригнулся, и вилы попали в сидевшую за одним из столов дамочку…

Блять. Ну нет, нет, нет! Надо заткнуть уши…

– Да пошла нахуй эта страна! – неожиданно оттолкнув стул и встав из-за стола, весьма громко (и, разумеется, привлекательно для обитателей кафе) закричала девушка, – Пиздец, завтра же на загранник подам! Скоро всех зажмут уже…