Сергей Пашков - Как я чуть не стал офицером КГБ. 60 невыдуманных историй

А ещё я любил смотреть парады 9 мая на Красной площади и воображал себя на месте гордо марширующих курсантов-пограничников в зелёных фуражках. Хотел быть похожим на них. И так же мечтал когда-нибудь пройти строем по главной площади страны.

Смотрел я эти парады по массивному ламповому телевизору. По-моему, назывался он замысловато и «аббревиатурно» – «ТЕМП».

В то время «всеобщего изобилия» по телевизору можно было смотреть всего четыре программы, из которых более-менее качественно показывали две-три. Качество сигнала оставляло желать лучшего, поэтому телевизор приходилось периодически «поколачивать», чтобы улучшить качество картинки, вернее сказать, чтобы что-то различить. Особенно эффективными оказывались точечные «поколачивания» по боковой правой и задней стенке телевизора. Сейчас это звучит дико, но такова была реальность, и почти вся советская техника начинала по-настоящему работать после не столько сильного, сколько точного удара.

И да, пультов тоже ещё не было. Чтобы переключить передачу, приходилось вставать, подходить к телевизору и крутить барабан на передней панели. При этом он издавал такой механический хруст, как будто у шестерёнки вырывают зуб. Позже эта ручка переключения передач благополучно ломалась, приходилось брать плоскогубцы и крутить металлический штырь до нужной программы.

Ах, нет, я совсем забыл. Пульт дистанционного управления был изобретён уже тогда. У тех, у кого были не барабанные, а кнопочные телевизоры. «Изобретатель», сидя в кресле, метрах в двух от телевизора, тыкал шваброй в кнопки. И они повиновались. Так будущее приходило в каждый советский дом.

На что я готов был ради мечты? Сегодня, спустя почти три десятилетия, могу сказать, что на тот момент я сделал почти невозможное. И выпутывался из, казалось бы, совсем тупиковых ситуаций.

Начать хотя бы с того, что при поступлении в моё училище в то время необходимо было пройти две основные проверки, вместо одной в обычные военные вузы. Первая – в районном военкомате, к которому я был приписан. Вторая – в областном КГБ. Хотя пограничные войска считались отдельной боевой единицей, мой вуз курировала именно эта организация. И это было понятно, даже на уровне элементарной логики, что функции одной организации дополняют функции другой – охрана и оборона границы, пресечение контрабанды, контроль наркотрафика и оружия, организация КПП (контрольно-пропускных пунктов) и другие функции.

В то время даже для того, чтобы тебе позволили сдавать экзамены, нужно было получить разнарядку. Это то, что «спускали» сверху. Для каждой союзной республики, для каждой области выделялось определённое количество мест. Простым языком это называется квота. В советскую эпоху так было не только в армии, но и в народном хозяйстве: столько-то человек направить туда-то, чтобы было всем счастье. И Ленин великий нам путь озарял.

После того как я прошёл первую медкомиссию в моём районном военкомате, я обратился с просьбой предоставить мне направление для поступления в Московское пограничное училище. На что местный толстопузый майор, даже не шелохнувшись, ответил: «Нет ничего, и даже не предвидится». Как говорится, пишите письма. А если нет разнарядки – путь дальше заказан. Дальше районного военкомата не пройдёшь. Конечно, теоретически можно направить свои стопы напрямую в областное управление КГБ, минуя первую инстанцию, то есть военкомат. Но не факт, что меня там даже слушать будут.

Получив «отлуп» в моём родном Шевченковском военкомате, мне пришлось выписываться из него и становиться на воинский учёт в другом – Заводском. Хотя прописан я был и проживал по старому адресу. Конечно, не обошлось без привлечения знакомых, которые помогли провернуть эту незамысловатую рокировку. Без денег. Тогда всё как-то проще было. Не так, как сейчас. Коробка конфет или шоколадка плюс искренняя улыбка воистину творили чудеса. Волшебное время напуганного социализма.

Несмотря на спешную рокировку с военкоматами, документы собрать не успели. В феврале 1989-го, за четыре месяца до выпуска, я уже понимал, что этот год я пропускаю. Следующий мой «момент истины» – июнь 1990-го. Чтобы год совсем не прошёл вхолостую, мне нужно было решить два вопроса. Первый – это работа. Деньги нужны, с этим не поспоришь. Но ещё был важный момент – для поступления требовалась характеристика. Та, что была у меня со школы, уже не годилась. Нужна была «свежая» – с места последней работы. Мне нужно было отработать год, чтобы её получить. Тунеядцев тогда не жаловали, да и отсутствие характеристики могло вызвать ненужные вопросы.