Сергей Пашков - Как я чуть не стал офицером КГБ. 60 невыдуманных историй

У отдельных индивидуумов, в том числе и у меня, в одном месте был «пропеллер». И мне было скучно просто так «куда-то поступить», надо было непременно взлетать. Дуть на пропеллер и взлетать.

Помните, как в фильме «Тот самый Мюнхгаузен»:

Сейчас, на трезвую голову, спустя десятилетия, под бокал красного вина Primitivo из итальянского «каблучка», я пытаюсь понять и вспомнить, – с чего же на самом деле началась эта страсть. А это была самая настоящая, поглощающая страсть.

Почему я, молодой человек, у которого никогда в роду не было не то что пограничников, но даже каких-никаких военных, так заискрился желанием поступать в Высшее пограничное училище КГБ СССР? И не в Алма-Ату или в подмосковное Голицыно, в которых тоже были подобные вузы, а только в Москву?

Что это было, тщеславие? Да. Скорее да.

Желание самоутвердиться и доказать себе, да и другим тоже, что я могу? Уже теплее.

Может быть, романтика? Да, и это тоже. Куда же без неё?! Зелёные фуражки, граница на замке, служебные собаки, задержание нарушителей, служба на краю земли.

Кстати, к этому самому «краю земли» я не раз ещё потом возвращался в своей жизни. Когда начал путешествовать на машине. И чтобы впустую не «наматывать мили на кардан», снова поставил себе «безумные» цели – доехать до крайних точек Европы. На сегодняшний день уже покорены норвежский Nordkapp на севере, португальская Cabo da Roca на западе и Сицилия на юге.

Поступать в военное училище меня отговаривала и мама, которая, конечно, понимала гораздо больше меня, горячего и романтичного подростка. Отговаривал и дядя Витя, наш сосед по лестничной площадке, на тот момент майор артиллерии. Всё тщетно. Это словно отговаривать сектанта от того, чтобы он не ходил на сборища секты и не ушёл с головой в религиозный омут. Он будет кивать, улыбаться, как будто соглашаться, но не прекратит это, пока сам не захочет.

Вспоминаю сейчас, что даже странно, – у меня не было ни страха, ни сомнений в том, что я могу не поступить. Я совсем не думал о конкурсе, который придётся пройти. Который, как оказалось, был очень даже немаленький. Официальный конкурс был около четырёх с половиной человек на место. Это то, что на бумаге. Но так как училище было, как сейчас модно называть, элитное, да ещё располагалось в Москве, блатных здесь было больше, чем комаров в летнюю ночь.

Как-то, уже учась на втором курсе, я узнал, что из нашей учебной заставы из зачисленных на первый курс тридцати шести человек самостоятельно, то есть без блата и протекции, поступили только семеро. Я был один из них. Теперь без труда можно посчитать реальный конкурс. А ведь ещё были те, кто имел льготы при поступлении. Во-первых, суворовцы, нахимовцы и кадеты. Во-вторых, те, кто поступал «из войск», и не обязательно пограничных. В третьих, это всевозможные национальные кадры – буряты, эвенки, лезгины, абхазы, башкиры, а также таджики, узбеки, киргизы и т. д. Для них выделялись отдельные квоты при поступлении, потому что предполагалось, что после окончания училища они вернутся и продолжат службу на «малой родине». Все эти группы выше перечисленных товарищей при поступлении сдавали только физподготовку, профессиональный отбор в виде специальных тестов и медкомиссию.

Наверное, знай я этот весь расклад заранее, моего энтузиазма и рвения, вполне возможно, и не хватило бы.

Когда же это началось? Когда я заразился этой идеей быть именно офицером-пограничником?

По-моему, это был или 86 или 87-й год. Это было время начала горбачёвской перестройки – Чи-Чи-Чи-Пи, гласность, демократия, перестройка. Первые предприниматели, кооперативы, челноки и торгаши всех мастей. Начиналось новое время – время перемен. Время ускорения в неизвестность.

Сейчас трудно в это поверить, да и прошло всего каких-то тридцать лет, что в те времена не было интернета и смартфонов, новости и фильмы мы смотрели по телевизору, покупали сразу по две-три бумажные газеты в соседнем киоске, и обязательно с программой передач на следующую неделю. Ах да, и кроссвордами на последней странице, конечно. Я покупал газету «Красная Звезда» и военные журналы. Искал и находил статьи и фотографии про пограничников. Я, говоря простым языком, фанател. Так же, как за несколько лет до этого фанател от футбола.

Начиная с класса седьмого, усиленно штудировал математику и русский язык. А ещё бегал. Кроссы. Много бегал. К десятому классу на трёхкилометровой дистанции я прибегал вторым в школе. Первым был мой друг-одноклассник Олег Завистовский. Этого «лося» даже я не мог догнать. Он тоже рвался поступать в военное училище – в Рязанское воздушно-десантное.