Терентiй Травнiкъ - Три года писем…

Здравствуй, дорогая Лена!

Привет из Москвы. У меня все нормально, правда, сейчас немного заболел (грипп). Лежу и читаю книги. Поздравляю тебя со Старым Новым годом. Получила ли ты мою открытку «Катание на коньках с голубыми зайцами». Неужели и эта не дошла? На всякий случай повторю свой ответ на твой вопрос в последнем письме. Конечно, буду, это очень хорошо. Дай Бог.

Последнее время не рисую, читаю и читаю, видно что-то внутри лопнуло, теперь надо ждать. Записал 3 новых кассеты со своими песнями. Первый альбом «Я чужой тебе…», следующий «Выпь» и последний «Дерево и Глина», последний небольшой концерт среди друзей.

Сейчас я занят новой идеей, хочу поделиться с тобой по секрету. Хочу организовать Центр помощи (безвозмездной) пенсионерам и инвалидам, за счет средств, вырученных от продажи картин. У меня уже есть единомышленники.

Недавно была радость, которая очень быстро омрачилась. Мне предложили 2-е персональных выставки, но вскоре попросили деньги за аренду зала и немного немало 15—20 тыс. руб. за неделю. Ну, это как всегда, я и не расстроился совсем.

На работе бываю редко, скучно и тупо там все. Естественно бывают конфликты, но они были всегда. Материалов для работы нет, а все мои попытки достать что-то кончились или от невнимания, или отсутствием денег в ДП и т. д. Поэтому я решил особенно не утруждаться. Уйти не могу, т. к. хоть какие-то деньги, да и мне больше не надо. Чтобы начать новую работу, нужно прежде ответить на вопрос. Зачем?

Терентий в мастерской в Ясенево. 1992 г.

Пока ответа нет, да, честно говоря, устал я немного от этих дел. Очень скучаю по тебе. Жду твой приезд. Мама передает тебе привет, и все время спрашивает о твоих делах. Я ей отвечаю очень коротко, но мне все равно приятно. Недавно накупил книг на 500 рублей (получил з/п и продал акварель), книги прекрасные, жаль, что они все время дорожают. Приедешь буду тебе все показывать, покажу тебе камни, которые я привез из экспедиции этим летом с Урала и много, много трав.

7

Здравствуйте, уважаемый Игорь Аркадьевич!

Вот уже больше месяца я здесь существую. Время для меня предстает циферблатом часов, и первый час уже прошел. Михалыч совсем не скучает, он говорит, что дома отдыхает, так как мы, наконец, живем одни. А я часто думаю о матери. Она тяжело пережила отъезд. Когда по приезду, я позвонила (у меня было всего 40 секунд), она очень быстро говорила, чтобы я приняла все, как есть, значит так надо и т. п. По-моему, она больше уговаривала себя. А для меня, самые духовно близкие мне люди, остались там, и это ничем не компенсируешь. У тебя есть мама, друзья, твое обычное творческое окружение, у меня же, кроме Михалыча, никого. Я думаю, что три года (!), я не буду общаться с мамой, а ведь она уже не молода, и чем мы старше становимся, тем ценнее кажется прожитый день. И он проходит не зря или наполнен искренним общением. Может быть, у нее так немного осталось лет, дней, а я не с ней, и эти годы, как будто украдены у нас, и не только с ней конечно. Я часто вспоминаю людей, с которыми работала, в сущности, последний год у меня была работа сходная с работой проповедника. Я вкладывала в нее столько душевных сил, и чем больше вкладывала, чем больше видела, что могу что-то пробудить в человеке, может быть, несколько иное отношение к себе, другим, жизни вообще, немного повернуть картинку жизни, тем большую силу в себе ощущала. Я, как личность (хоть, ты, личностью считаешь только Христа), но для меня, каждый, созидающий человек – личность. Так вот, я, как личность, живу во многих. Я не едина: «Кто я теперь? Единая – нет. Завоеватель? Нет, завоеваны»… А здесь, не имея возможности вложения душевных сил (ввиду понятных тебе ограничений), я ощущаю засуху (я писала уже об этом). Причем, что интересно, это ощущение практически физиологическое даже. Еще месяц назад, было ощущение, что «„путь длиною в тысячу километров начинается у меня под ногами“», что я держала кончик Ариадновой нити в руке, и сейчас снова, и снова я задаю себе вопрос: «А так ли я поступила, что отдалась на милость судьбе, поплыла по течению, дав возможность событиям, разворачиваться самим по себе? Не потеряла ли я, ту, единственную возможность в жизни, которая дается лишь раз! Не заплачу ли я, за покорность, потерей себя, и своего смысла? Это очень жестокий для меня, и мучительный вопрос. У меня ощущение медленной пытки, как будто, в одну и ту же точку головы, падает вода».