Терентiй Травнiкъ: Три желудя на Плющихе

Я прошу тебя, Сентябрь,
Лето не перебивай,
Дай ему допеть куплет свой
Или лучше подыграй
На своей гитаре с декой
Из кленовой желтизны,
Хоть на ней все как обычно:
Сбитый строй и нет струны.

Я тебя пойму, Сентябрь,
Ты пустил струну на дождь,
Так тебя учил Ноябрь,
Он ведь ваш осенний вождь.
И поэтому в твоих
Песнях столько желтизны,
Потому что не хватает
У тебя одной струны.

Ты напиши для лета песню спетую,
Пролей по сердцу пятиструнный дождь,
Ну а потом пусть осень разодетая
Придет ко мне и делает, что хошь.

А еще прошу, Сентябрь,
Поджелти мои виски,
От дождя устал я плакать,
Серебриться от зимы
И морщиниться от лета,
Прятать годы от весны,
Поджелти меня, Сентябрь,
Песней без одной струны.

Подари мне свою песню,
Я ее спою друзьям,
Очень хочется быть вместе,
Видно, возраст впополам.
Я давно не жал им руку
И к груди не прижимал.
Может, ты их своей песней
Всех опять бы здесь собрал.

Ты напиши для лета песню спетую,
Пусть лето в отпуск осенью пойдет.
И свою песню, так и не допетую,
Друзьям моим при нашей встрече допоет.

Геологи уходят, оставив лагерь мой,
Геологи уносят добытое с собой.
Они почти как люди, найдя, что показать,
Уносят за спиною, и им не приказать.
Остаться и решиться все заново начать,
Искать совсем другое,
чтоб снова нужным стать.
Геологи уходят сегодня ранним утром,
И ничего другого
им больше здесь не нужно.

Моя тайга расступится для них
И лодки спустит на порожистые реки,
Ведь очень скоро
превратятся в человеков
Еще совсем недавние геологи.

Уходят навсегда, оставив
часть своей души
Какая-никакая, там ждет другая жизнь.
Улитки с ярким панцирем
несут лесной тропой

Копченый и обветренный
свой домик за спиной.
Кострище задымленное – родимое пятно,
И кан висит, как колокол,
и в тучах есть окно.
Уходит эта партия, назад возврата нет.
Пробит зубами скважины
партийный их билет.

Моя тайга расступится для них
И лодки спустит на порожистые реки,
Ведь очень скоро
превратятся в человеков
Без вязаных кольчуг богатыри.

Они ушли и унесли
породу горную с собой,
За перевалом встретит их
совсем другой гитары строй.
Но это лето навсегда в душе
останется мечтой,

Хоть будет и порой казаться,
что это было не со мной.
А поутру на бывший лагерь
туман опустится опять
И будет долго мои раны лечить
собой и бинтовать.
В горах сегодня то, что надо,
но только очень далеко
Мои геологи-солдаты,
и знаю, что им нелегко.

Моя тайга расступится для них
И лодки спустит на порожистые реки,
Ведь очень скоро
превратятся в человеков
Мои друзья, геологи мои.

Белая, белая в сахаре клюква,
Сладкая, кислая жизнь,
Не уходи, побудь еще минутку,
Хоть на минуту на одну ты задержись…

И я немного загрущу и положу
тебе на стол:
«Тебя я в девять не застал
и не дождался даже в пол-».
А в десять поезд у меня,
он увезет меня туда,
Где я тебе сегодня рвал черемуху…

На память о невстретившейся встрече,
О некасанье губ вишневых и хмельных,
О несловах и неслезах
в тот теплый вечер,
И о цветах, пока что только для двоих…

Но замела черемуха душистая,
Запорошив тропинку в продолженье сна.
Ох, до чего же лепестково-дожделивая
Нам в этот год досталась всем весна…

Встречи, разлуки и дни ожиданий,
Белая, черная даль,
Ты подари еще одну возможность
Не на бумаге – на словах ее отдай.

И я возьму ее за край,
а, может даже и за хвост,
И буду как Иван-дурак,
пока не выпадет перо,
Оно останется со мной,
я принесу его туда,
Где я тебя сегодня бесполезно ждал.

И у окна замру я в этот вечер,
И объясню перу, что очень ты нужна,
И попрошу я у него хотя бы встречу,
Одну всего, пусть даже у окна.

Но лепестки черемухи кружатся,
Шипя, ложатся на накал пера.
Ох, до чего же лепестково-дожделивая
Нам в этот год досталась всем весна.