Рами Крупник - Собаки и олигархи

Еще через десять минут я уже мчался со скоростью сто двадцать километров в час в Беэр Шеву. Сара встретила меня на пороге своей квартиры – она сильно похудела и, несмотря на годы, выглядела намного свежее той женщины, которую я когда-то встретил у магазинчика дяди Изи. Мы снова прошли в заветную спальню, Сара снова плотно прикрыла дверь, хотя в квартире, кроме нас, никого не было, открыла тот самый шкаф, повыбрасывала на кровать всяческое барахло и вытащила чемоданчик. При беглом, не профессиональном на тот момент взгляде на содержимое мне показалось, что количество денег в чемоданчике уменьшилось. Сара отделила несколько пачек долларов и указала мне на остальное, мол, вот твои сто пятьдесят тысяч. Перед тем как упаковать деньги в мою сумку, Сара потребовала, чтобы я подписал бумажку, где смешным корявым русским, прописными буквами было написано, что я такой-то, удостоверение личности такое-то, обязуюсь вернуть Саре такой-то сто пятьдесят тысяч долларов плюс два с половиной процента в месяц. Срок возврата Сара в бумажку не вписала – платите проценты и пользуйтесь деньгами, сколько понадобится.

Через два с половиной часа, преодолев все пробки, я вручил олигарху пакет с деньгами, чем заслужил сухое пожатие руки и «спасибо». Просить олигарха подписать долговое обязательство я не стал – с такими людьми не до долговых обязательств и довольствуешься честным словом (на тот момент я не знал еще, что честное слово олигарх трактует потом в собственных интересах). В тот вечер, уходя из дома олигарха с чувством удовлетворения и собственного достоинства, я не понимал еще, в какую переделку вляпался со своим идиотским желанием показать, что все могу.

Проблемы начались через две с небольшим недели, когда олигарх вернулся в Москву…

Мне позвонил московский финансовый помощник олигарха, которому тот поручил вернуть Сарины деньги. Помощника чуть кондрашка не хватила, когда я сказал ему, что деньги взяты под два с половиной процента в месяц. Он отключился, потом перезвонил, сказал, что обсудил вопрос с олигархом, что тот очень возмущен и согласен платить два процента и не больше. И только когда я потребовал переговорить с олигархом напрямую, он перезвонил и сказал, что отдаст два с половиной процента, добавив: «Давай, приезжай в Москву и забирай».

Когда я ответил, что деньги брали в Израиле и отдавать их надо в Израиле, а помощник олигарха перешел на мат, мне пришлось снова просить его соединить меня напрямую с олигархом. Отдавая деньги и принимая на себя обязательства перед Сарой, я не подумал, что возможности вернуть деньги в Израиле может не представиться – ведь Сара дала деньги наличными, а вариант банковского перевода был исключен. Можно, конечно, было бы передать людям наличные в Москве, чтобы их вернули Саре в Израиле, но цена вопроса составляла чуть ли не четыре процента в добавок к Сариным, так что желание немедленно отдать деньги у помощника олигарха временно отпало.

Саре про мои переговоры с Москвой и треволнения я ничего не рассказывал. Сказал только, что олигарх ищет способ перевести ей деньги в Израиль, на что она ответила, мол, пока проценты тикают, срок возврата ее не волнует. Через месяц с небольшим помощник олигарха сообщил мне, что оказию нашли и деньги отдадут в Израиле через три недели, о чем я поспешил уведомить Сару. Сара была отнюдь не рада предстоящему возврату денег. Через день она позвонила мне, посетовала, что все эти годы она из-за денег боялась выйти надолго из дому, и спросила, смогу ли я открыть ей счет в швейцарском банке и перевести положенные деньги туда.

Сара пообещала оплатить мне гонорар и все расходы, связанные с открытием счета и перелетами. По поводу размера гонорара мы долго торговались, но, понимая свою ответственность в случае невозврата денег, я пошел на серьезные уступки и снизил стоимость своих услуг до постыдной. Помощник олигарха, тоже правильной национальности, был, со своей стороны, рад отсрочить возврат денег, сэкономив на дополнительной комиссии при передаче их в Израиль, – но только предварительно убедился, что Сара не будет претендовать на получение процентов за отсроченный период.

Я начал искать швейцарский банк, который согласится открыть счет для ста пятидесяти тысяч долларов с копейками – уже тогда мне было известно, что уважающие себя солидные швейцарские банки даже не разговаривают с клиентом, у которого меньше полумиллиона. Сара тем временем обратилась в МВД, чтобы ей выдали заграничный паспорт – с Изей она за границу никогда не ездила, а паспорт был необходим для открытия счета. Через неделю благодаря моему другу-адвокату мне удалось найти приличный банк средней руки в Цюрихе с русскоязычным менеджером, который согласился открыть счет для Сариного НЗ. Теперь оставалось придумать, каким образом наличные деньги из Москвы попадут на счет физлица в Швейцарии. Здесь будет, пожалуй, уместно небольшое профессиональное отступление. Обывателю все может казаться предельно простым – в американских фильмах похитители то и дело берут заложников и требуют перевести выкуп на указанный ими банковский счет. В кинофильмах перевод любых денег сводится к банальному нажатию кнопки. В реальной жизни, в особенности после событий 11 сентября 2001 года, все обстоит намного сложнее, и уже несколько лет нельзя просто так взять и перевести деньги со счета на счет без ссылки на подтверждающий договор. Перевод значительных сумм всегда сопровождается документально, и без подтверждения банки просто отсылают деньги обратно.