Сергей Прокопьев - Не надейтесь на князей, на сынов человеческих

– Шура, – дал установку перед боем Казанцев, – близко Русланчика не подпускай, на дистанции держи. Спокойно работай.

Я и сам знаю, да у Руслана руки, как у гориллы длинные. Хитростью надо брать, иначе быть битому. И тянуть резину не тот случай. Пока Руслан в раж не вошёл, надо его обесточить, иначе разгорячится и мне хана… Побоксовались секунд двадцать, потом я делаю уклон вправо, будто бы испугался выпада Руслана, сам ныряю под его правую руку и со всей дури по печени. Поймал шанс, второго может и не быть, нырок делаю и заворачиваю левой. Он на пол падает, ногами заперебирал, и как ребёнок завыл: ой-ой-ё-ёй. Я растерялся. Казанцев мне: «Виталя, беги отсюда».

Руслана на «скорой» увезли. Я ему два ребра сломал.

– Шура, – подвёл итог боя Казанцев, – ты прямо злодей на ринге. Молодец!

Но на кулачные бои перестал выставлять, только на тренировках мог подсунуть из более тяжёлой категории. И дал кличку: «Комик по жизни – злодей на ринге».

На спарринг поставит какого-нибудь незнакомого парня из торгового института. Тот здоровый, на голову выше, Граф укажет на него: с ним будешь работать. Мне куда деваться, слово тренера – закон. Бывало, в нокдаун попадёшь. А ещё девчонки наши придут на тренировку:

– О, Шура, молодец, хорошо бился!

Был у нас Ваня Рымаренко, по кличке Фан. Кандидат в мастера спорта. Амбициозный. Он раньше меня поступил в институт, но его в армию призвали. В тот день шли соревнования, я два боя выиграл. Фан к концу соревнований появился, в солдатской форме. Все разошлись, мы остались: я, Граф, Люда Новичкова, из нашей группы, сейчас в США живёт. Сидим, разговариваем, Ваня подходит. Рост под метр восемьдесят, физически крепкий. В большой теннис хорошо играл, гребцы его на свои соревнования привлекали. Граф говорит:

– Ну чё, Ваня, с Шурой будешь драться?

– Нет, не буду, – мотнул головой.

У меня от сердца отлегло. Я на месте Вани с моим характером не сумел бы отказаться. Тем более в присутствии девчонки. Про себя думаю: как хорошо! Фан не с улицы боксёр, не будет ждать, когда я его достану, сам постарается первым…

Казанцев второй раз:

– Ваня, ну че ты, побоксируй с Шурой, он уставший, только что соревнования прошли.

Ваня повторил своё «нет».

Видит, я боем разогрет, воодушевлён. Рационально подошёл, не то, что я бы на его месте… Хотя, если какая стычка на улице случалась, а я был один, старался не доводить до обострения конфликта. Лучше ноги включить, удрать, чем в драку ввязаться. Хуже, когда не один, не убежишь, не бросишь…

Учился в нашей группе Фарид Ризаев, подрабатывал в детском саду сторожем. Мы к нему иногда наведывались. Общежитие надоедало. А тут спокойно, уютно. Парень из соседней группы в бане сторожил, так в его дежурство мы одну зиму парились по ночам. Завалимся компанией человек десять. И ну париться часов до трёх. Пока это дело директор бани не распознал и сторожа не выгнал. У Фарида всё пристойно, к нему шумными компаниями не ходили – максимум вдвоём. Заведующая детским садиком всегда ему каких-нибудь булочек оставляла. В тот раз мы с Мишей Ложкиным, тоже из нашей группы, пришли. В общаге втроём в одной комнате жили. Пьём чай. Хороший цейлонский чай. Почему запомнил, Фарид несколько раз повторил «цейлонский». Сидим, вдруг стук в дверь. У заведующей сын был непутёвый – играл в ресторане на ударных, вёл ресторанный образ жизни, частенько выпивал. Заведующая Фариду строго-настрого наказала не пускать сынка. Пьём чай, вдруг стук в дверь, мы на втором этаже сидели, я спустился – сын собственной персоной, и как водится выпивши. Сказал ему по-хорошему – не пущу. Он завозмущался:

– Да кто ты такой?!

– Немазаный, – говорю, – сухой.

Бесполезно пьяному что-то объяснять.

Закрыл дверь перед его носом. Через полчаса снова стук. Открываю, приготовив грозную тираду, отшить хулигана. Вместо него на пороге бугай. Здоровенный шкаф во весь проём. Тирада испарилась, будто не было, я заторопился захлопнуть дверь. Захлопнуть успел, на завов закрыть – нет. По двери ручища с лопату величиной как шибанёт. Я пушинкой отлетел. Шкаф с головой и ногами танком двинул на меня. Думаю, сейчас начнётся кровавое побоище. Нас хоть и трое, да Фарид вообще легковес, килограммов пятьдесят пять в нём, пальцы музыкальные – на баяне играет. Мишка спортивный парень, хоккеист, но не Алёша Попович. Надеяться можно только на себя. Громила наступает… Плечищи, ручищи, на лице выражение: сейчас порву всех, как обезьяна газету. Я сначала попятился, а потом остановился и по всем правилам, как учил Казанцев, делаю шаг навстречу, с правой ноги на левую ступаю и наношу короткий прямой удар, рука полностью разгибается в локте, пальцы кулака строго параллельно земле идут… Со всей силы вложился и точно в подбородок правой попал. Громила разом интерес ко мне потерял и всей тушей на спину грохнулся! Ребята услышали шум, со второго этажа прибегают… В углу стоял, таз, крышкой накрытый, мясо размораживалось, громила затылком об него. И лежит, скучает. Отключился. Мы его за руки за ноги вынесли на улицу. Сын заведующей отбежал к калитке.