Владимир Мавродиев - Встретимся завтра

Сталин что-то вспомнил… Да, была в марте неожиданная докладная заместителя наркома обороны, начальника инженерных войск генерал-майора Воробьева, ныне уже генерал-полковника…

– Мы в Сталинграде всё, о чём узнали, давно обезвредили. Но… обезвредили всё, о чём узнали, а не всё, что, возможно, есть… Тут имеется разница, правда?.. – Берия постепенно входил во всегда желанную роль, демонстрируя Сталину свою действительно уникальную память, попутно напоминая о недавно прошедших удачных операциях своего наркомата и, конечно, круглосуточной заботе о безопасности вождя страны.

– Да и без гамбургских или иных штучек здесь ещё достаточно добра всякого. И вообще тут не чистое поле и даже не лес… В разрушенный Сталинград после битвы прибыли десятки тысяч самых разных людей, в том числе на начальном этапе стихийно. Есть обиженные, лишенные здесь собственных домов, имущества, средств… Некоторые при определённых обстоятельствах могут и на контакт пойти с какими-нибудь диверсантами, сумевшими, возможно, проникнуть в город. Полной гарантии нет никогда… Поэтому пока…

– Опять дывырсанты проникшие… Ну ладно… А на Мамаев курган?

– Там наверняка ещё не все разминировано… Хоть и докладывают… Но дело не в возможных минах, коридоры обозначены. Местность на кургане слишком открытая… Ты знаешь… Я предлагаю вот что… – Берия чуть приглушил в голосе официальную интонацию. – Железная дорога проходит рядом с курганом, можно притормозить немного, остановиться даже, по пути следования, когда дальше поедем. Я распоряжусь, если будет твоё указание. Это не перестраховка. Особенно после таких огромных результатов в Тегеране… Ведь всё держится только на тебе, на твоих отношениях с Рузвельтом… Для нас… для страны… нет ничего дороже твоей жизни.

Усы Сталина опять шевельнулись усмешкой…

– Сначала для вас, а потом для страны?.. Ладно… Кто там у тебя на Сталинграде?

– Комиссар госбезопасности третьего ранга Воронин. С октября сорок первого член городского комитета обороны.

– Нэ из ежовских остатков?

– При предателе Ежове он и года не проработал. Выдвиженец горьковских рабочих. Учился на специализацию третьего отдела наркомата. Был до назначения в Сталинград у меня четыре месяца референтом…

Сталин не то чтобы кивнул в знак того, что удовлетворён ответом. Просто он встал, прошёл в другой отсек. Через минуту вернулся, держа в руках меховую рыжеватую шапку.

– Сколько в Сталинграде мороза?

– В десять ноль-ноль, на подъезде к городу, было четырнадцать градусов.

Верховный подошёл к письменному столу и вызвал Власика.

– У меня там шынель, а ещё есть что-нибудь?

– Так точно, товарищ Сталин, разрешите подготовить утеплённую верхнюю одежду?

Сталин кивнул, с удовлетворением отметив, что Власик учёл его прошлогоднее замечание и «шубой» тёмный армейский длиннополый тулуп больше не называл…

Через полчаса семивагонный литерный состав остановился на станции Сталинград-I. Верховный Главнокомандующий Красной Армии и Красного Флота ступил на землю города своего имени. Непривычно, как-то по-земному выглядевший в меховой гражданской шапке…

После доклада и приветствий немногочисленных и «однобоких» представителей города Сталин, Ворошилов, Берия с сыном Серго, генерал Власик в сопровождении нескольких человек из личной охраны вождя по тщательно очищенным от грязного снега дорожкам обошли разрушенный вокзал. Сталин шёл немного впереди, рядом, по правую руку, отставал от Верховного, буквально на шаг, комиссар Воронин. Остальным членам делегации и персоналу, дабы не привлекать излишнего внимания, порекомендовали не выходить из вагонов.

Над железнодорожными путями в равнодушной хмари висел перекидной мост, сбоку от когда-то белокаменного, а теперь обожжённого, сплошь изгрызенного бомбами и снарядами, вокзала высилась серая головастая водонапорная башня. И куда вокруг ни глянь – руины, руины, на которых полосками и пятнами лежал молодой снег, ещё больше оттеняя чёрный и грязно-коричневый цветá…

Несколько соседних путей были плотно заполнены вагонами с трофейной техникой, вооружением, металлоломом. Среди вагонов выделялись жирные цистерны и открытые платформы, загруженные негодными, без гусениц, танками, помятыми тягачами, сплющенными тракторами, автомобилями, мотоциклами, бронемашинами, орудиями… Вдоль всех составов по цепочке густо стояли солдаты в одинаковых, свежих белых полушубках.