Андрей Лазарев: Иллюзия неодиночества

Современный книжный мир – безбрежен. Нельзя сказать, что в нем есть все: возможно, чего-то мы в нем и не встретим. Однако этот мир книг оказывается в состоянии поместить и вместить в себя все что угодно: разные темы, разные жанры, разные сюжеты и еще много-много разного. И здесь трудно не потеряться.

Андрей Лазарев стремится говорить со своим потенциальным читателем о традиционных вещах, о которых уже сказано немало. Причем сказано авторитетными и получившими заслуженное признание людьми. Речь идет о добре и зле, свете и тьме, чистоте и грязи, прекрасном и безобразном. О противостоянии этих сил сказано, пожалуй, уже так много, что трудно всерьез сказать нечто новое.

В рассказах, помещенных в книгу, и в повести «Интеграция» автор берет на себя ответственность говорить именно об этом и стремится показать, как человек оказывается границей и местом противостояния таких сил. Делает он это обстоятельно и со знанием дела, как поживший и продумавший содержание своей жизни человек. И речь идет не о happyend -е и не о том, что всегда побеждает доброе, светлое и честное начало.

Автору удается показать падение и погружение людей на самое дно, а точнее – раскрыть бездонность распада, связанного с тем, что темное начало, так же как и начало светлое, может захватывать и вбирать в себя всего человека.

Однако встает вопрос о том, на что может надеяться человек, погружаясь в бездонное, и может ли он при этом вообще на что-то надеяться. Вопросом остается и то, что остается человеку.

Андрей Лазарев показывает, как непросто происходит очеловечивание и внутреннее выпрямление человека, так же как показывает и то, что в процессе возврата к жизни, а точнее – к себе самому надеяться фактически не на что. Единственное, что остается, так это научиться самому выбираться из созданного тобой же положения и преодолевать себя. И здесь важнейшими координатами обратного пути становятся одиночество, поступок и светлые воспоминания человека о детстве и отрочестве.

Одиночество понимается как непременный и неотъемлемый момент обращения человека к себе и в свою сторону, в сравнении с которым все остальное раскрывает себя как фикция и иллюзия. Поступок становится моментом концентрации и переломной точкой совершающегося поворота. Воспоминания о наполненных светом детстве и юности связываются с осознанием, что они-то и были временем рая. Андрей Лазарев еще раз показывает, что рай всегда осознается нами в своей утрате: будучи в раю, мы не знаем об этом и, более того, стремимся вырасти и поскорей его покинуть. А когда понимаем это, осознавая и опознавая такие места и времена, дававшие нам силу и радость, в своих воспоминаниях как рай, то понимаем, что их мы уже утеряли.

Хочется пожелать читателю проникнуть в авторский замысел, который, возможно, позволит понять в себе что-то важное и значимое. Хочется также пожелать автору новых идей и их воплощений в других текстах.

Колеса трамвая выдавливали грязно-ржавую жижу из колеи рельс. Меланхоличные трамвайные звонки, казалось, с натугом разрывали свинцовую хмурь упавшей серой пелены, пробиваясь отголосками через вязкий и плотный туман.

Егор щелчком отстрелил смятый окурок в направлении урны. Не попал. Отскочив от стенки, хабарик срикошетил прямиком на лоснящуюся блеском брючину. Идущего скорым шагом крупного мужчины.