Эля Джикирба - Лиловый рай. Роман. Том второй

– Почему?

– Я сказал уже почему.

– Я не слышал. И почему?

– Меня это бесит!

Джанни ничем не показал своего возмущения словами Стива. Поднял по привычке вверх обе руки, затем взял смартфон и набрал номер личного ювелира Стива, одного из давних агентов, выходца из русской эмигрантской среды, умницы и ловкача по имени Дэвид Редчикофф.

После не менее эмоционального, чем до этого с Марком, разговора с ювелиром Стив сказал, что уходит, потому что у него полно дел, а вечером он идёт с семьёй на премьеру в Мет и должен успеть привести себя в порядок.

– Какая-то чёртова новая концепция «Травиаты», как мы можем это пропустить, ты что, Джан, – иронично объяснил он предстоящий поход в оперу.

– Я в курсе. Иду туда на следующей неделе. Ты представишь Майкла семье?

Стив не сразу ответил Джанни на последний вопрос. Задумавшись, подошёл к окну и довольно долго смотрел на просторную лужайку перед домом, затем обернулся и пустился в объяснения.

– Нет. Пока, во всяком случае, точно нет. Думаю, что и потом тоже. Он из этой жизни, а семья из той. Я сознательно не буду давать более точных характеристик своим двум жизням, не буду делить их на главную и второстепенную. Честно говоря, не знаю, какая из них главная, но точно знаю, что Майклу там делать нечего. Его появление нарушит весь выстроенный с такими усилиями баланс, а я никак не могу этого допустить. И потом, я понятия не имею, как его представить. Сын? Ангел? Найдёныш? Просто очень красивый мальчик? Ха-ха, представляю себе, какую гримасу скорчит Марша.

– Я понял, – почему-то почувствовав облегчение, сказал Джанни.

Сбегая по ступенькам небольшого крыльца дома Джанни, Стив пел. И потом пел весь вечер. И даже подпевал в опере певцам на сцене, чем шокировал Маршу и довёл до истерического смеха Мелиссу.

Одетая в легчайшее шифоновое платье лазуритовых тонов, сиявшая великолепными опалами, подаренными ей к недавнему дню рождения последним на этот момент бойфрендом, Миком Штайнером, Мелисса очень старалась остаться в своём привычном, освоенном ещё в детстве, отстранённо-холодном образе, но поведение Стива выбило её из колеи.

Поначалу она лишь посмеивалась в кулачок, а потом, когда Стив со словами запел «Бриндизи», уже откровенно, не таясь, хохотала.

Одетый в светлый костюм и белоснежную рубашку, с подобранным в тон платью Мелиссы шёлковым нагрудным платком, Мик Штайнер, которого Мелисса шутливо называла Шварцем из-за немецкого происхождения, лишь смущённо покашливал в кулак каждый раз, когда из соседнего кресла начинали доноситься громкие и не всегда чистые подпевки.

«Папа зажигает, мама на грани обморока, а ты, как всегда, пропустил самое интересное», – отстучала эсэмэску Теду Мелисса и, не в силах более сдерживаться, выскочила из ложи, а Мик бросился следом.

– Стив, может, хватит? – шипела Марша, изо всех сил сохраняя светскую улыбку на тщательно загримированном лице. – Это примирение с Джо привело тебя в такой восторг?

– С чего ты взяла, что мы поссорились? – с невинным видом спрашивал Стив и продолжал помогать певцам на сцене исполнять «Травиату». – Я просто люблю эту оперу. Волей-неволей полюбишь, если смотреть её в каждом новом прочтении. Кстати, сценография на этот раз не так безумна, ты не находишь, ля-ля-ля-а-а-а…

– Чего нанюхался этот Дженкинс, ты не знаешь? – возмущённо поинтересовался у жены владелец соседней ложи.

Наутро за завтраком торжествующая Марша показала Стиву выложенный кем-то на ютьюбе ролик с характерным названием «Развлечение душки Стива» и нарезкой наиболее выразительных сцен из его вчерашнего оперного дебюта. Рядом с нетбуком возвышалась кипа подготовленных специально для разговора с ним таблоидов с его фотографиями.

– Надеюсь, у ролика будет много просмотров, – благодушно заметил Стив, шумно отодвинул изящный белоснежный стул и, насвистывая мелодию «Бриндизи», вышел вон, оставив Маршу переживать своё бессилие в гордом одиночестве.

Всё к чертям, всё! Бизнес? Да ну его! Почти миллион корпораций в загашнике, мелких и крупных, – куда уже больше? Дети? Выросли уже! Марша? Пусть пьёт успокоительное и бегает к очередному психоаналитику. Джанни? О да, Джанни. Стив зол на него, сукин сын не сразу показал ему мальчика, потому что остался наглецом и бунтарём, хоть и скрывает это всю жизнь под маской послушания. Но без него ещё хуже. Без него Стиву неинтересно жить. Будто чего-то не хватает, то ли руки, то ли ноги, Стив так и не смог определить, чего именно.