Алексей Михеев - Не жми на кнопки!

На роль «кого-нибудь» без лишних раздумий была определена Катя Дросимова, девушка ботанического склада души и соответствующего вида, но в чем-то симпатичная. Витя не предпринимал попыток ухаживать за ней, не ведая, что этим самым ее задевал, так как был нередким гостем ее девичьих снов. Итак, именно ее Виктор выбрал в качестве первого читателя и критика своей новой вещи.

Моисеев и Дросимова стояли в рекреации у подоконника. Виктор, с нетерпением ожидая мнение своей читательницы, пришел за двадцать минут до первого урока. Он допускал, что, если ему суждено будет стать известным писателем, он уже не будет обращать такого внимания на отклики других людей, но пока живое общение о его творчестве было необходимым, как воздух. И вот он по выражению лица подошедшей девушки старался прочитать ее мысли как относительно произведения, так и личности самого автора.

– Ну так что скажешь? – нарушил Виктор неловкое молчание, возникшее после обмена приветствиями и пары общих фраз. Надо было брать быка за бока.

– Ну что тут можно сказать… – Катя томно закатила глаза и поправила очень длинные темные волосы. – Видны разнообразные влияния, но в целом очень даже ничего!

– А поконкретней?

– Поконкретней? Могу утверждать, исходя из прочитанной мной миниатюры, Виктор, что микрочипы вмонтированы еще не во все головы. Я и не подозревала в тебе такого таланта!

Эти слова Моисеева не очень обрадовали, так как он отдавал себе отчет в том, что обязан неожиданно открывшемуся таланту не столько себе, сколько инопланетной технологии. Впрочем, тут прозвенел звонок и избавил его от смешанных ощущений.

После уроков они вдвоем шли от старого трехэтажного здания школы, недавно наконец-то отремонтированного благодаря вышедшему из этих стен депутату Думы. Когда немного отошли от зеленого забора, ограждавшего территорию учебного заведения, их глазам предстали рабочие, увлеченно занимавшиеся укладкой асфальта. Между тем Моисеев объяснял, как возникло его произведение:

– Я ехал стоя в троллейбусе. Рядом сидел бомж, который, очевидно, был сумасшедшим. Он что-то бормотал и размахивал перед окном зажигалкой, периодически чиркая ей. Волосы почему-то были разноцветными, версия происхождения их странной окраски и подтолкнула к идее сюжета. Человек, помимо прочего, вслушивался во что-то слышное одному лишь ему и говорил в кулак как в микрофон наподобие следующего: «Приказ понял!». Основной замысел родился сам собой. У меня такое часто происходит: только что-нибудь увижу – сюжет уже готов.

– Да? – Катерина обвела окрестности взглядом серых очей. – А ну-ка, про рабочих этих что-нибудь? сможешь?

Витя смущенно замолчал. С полминуты смотрел на свою левую руку, после чего уверенно молвил:

– Могу. Пошли только к скамейке отойдем.

Заинтригованная Катя, подобрав юбку, уселась рядом с начинающим автором. Тот, не теряя времени, уверенно примерялся, как бы поудачнее схватить пегаса за рога: достав ручку и дневник, начал писать.

В то время как он выводил вдохновенные строчки, откинувшаяся на спинку скамейки Катя жмурила глаза от яркого осеннего солнца. Прохладный ветер феном шевелил ее вороные волосы, что выглядело довольно красиво. Но красоту эту некому было оценить, поскольку Моисеев снова выпал из реальности.

Через десять минут Виктор распрямил спину, разбудил слегка даже задремавшую одноклассницу и с пафосом продекламировал написанные экспромтом строки:

– Я разработал концепцию художественного творчества, которой собираюсь быть верен, которой намерен следовать безостановочно и упрямо. Ее название – «Путь Асфальта». Про нее можно исписать толстые тома, но я хочу лишь вкратце передать суть. Художник слова! Прораб под подпись выдал тебе энное количество таланта. В нашем случае его символизирует Асфальт. Обычный Асфальт, вроде того, что составляет основу городских Тротуаров и Дорог. Как ты будешь этот Асфальт класть, зависит от тебя, условий местности и других факторов. Заасфальтировав очередной участок, ты провозишь по нему фатальную колесницу своей жизни дальше на некоторое расстояние, одновременно приближая свой конец и высекая свое имя на стене истории для Вечного. Дорога, проложенная тобой, останется, даже когда ты канешь в Лету, и еще послужит многим добрым людям. Но вот только ты уже об этом не узнаешь, хотя при твоей жизни прораб всяческими гримасами и ужимками старался донести до тебя эту простую, как два пальца об Асфальт, мысль. Но ты и не жалуешься. Да и прораб тобой доволен. Твоя дорога будет не хуже чем у других, но и не лучше. Те, кто придут за тобой, продолжат твое дело и помянут предшественника (то есть тебя) добрым словом и тихой молитвой. Можно всю рабочую пору пробухать, но и зарплаты тогда не видать, как бомжа в лесу. Вопрос: оно нам надо?