Соня Василевская - Прокурор

– Мамочка, а теперь нам пора. Самохин ждет меня сегодня.

Крепко обнявшись на прощание, мать благословила дочь на дальнюю дорогу и села у окна смотреть, как Даша покидает ее.

Дарья и Павел Егорович вышли на крыльцо. Становенко подвел ее к своей машине. Садясь в салон, Киселева инстинктивно обернулась на свое окно. Мать махала ей рукой. Даша помахала в ответ, и машина тронулась со двора.

В ближайшем же киоске радиодеталей Павел Егорович купил маленький карманный диктофон и кассету и вернулся к Дарье.

– Скажи, Даша, а ты веришь, что Самохин заплатит тебе, как обещал?

– Теперь верю. Вчера он обещал мне, что сегодня я выйду на свободу, – и вот, я вышла.

– Дашутка, предложение, которое тебе сделал Олег Дмитриевич, вполне в его духе, а ты сочла возможным – даже полезным – не отказаться от него. Правильно сделала. А обещание свое сдерживать не хочешь. Тоже справедливо. Держи это, – Становенко протянул ей диктофон.

– Зачем?

– Объясняю: ты идешь к Самохину, берешь у него деньги и договариваешься об этом самом . А вот это, – Павел Егорович ткнул в диктофон, – осторожно включишь во время вашего разговора: придет время, и информация, записанная на этой пленке, станет важным компроматом и вещдоком.

– Неужели такой день когда-нибудь наступит?

– Будем надеяться, Дашутка. Но, сказать по правде, я давно подозреваю, что Самохин Олег Дмитриевич… как бы это сказать? Словом, что есть факты, на основании которых его самого можно было бы привлечь к уголовной ответственности. И, возможно, на солидный срок.

Наконец, машина притормозила у здания прокуратуры ЮВАО.

– Диктофон положи в карман и иди, – проинструктировал адвокат Киселеву в последний раз, – а я буду ждать тебя здесь.

Глава 7

Когда Дарья Кирилловна явилась в приемную прокурора, секретарь Самохина Анастасия Викторовна Щукина беседовала по телефону и что-то параллельно записывала в журнал. Увидев посетительницу, Щукина дала ей знак чуточку подождать, можно и в приемной. Дарья опустилась на стул. Через минуту-полторы Щукина освободилась и, наконец, занялась Дарьей.

– Вы к Олегу Дмитриевичу?

–Да.

– Как о вас доложить?

– Скажите Олегу Дмитриевичу, что пришла я, – представилась Дарья.

– А кто вы?

– Он поймет, кто я. Я здесь по его собственному приглашению. Он хотел меня видеть.

– Хорошо. – Анастасия Викторовна встала со стула, но на Дарью бросила странный взгляд. – Олег Дмитриевич, – открыла она дверь к прокурору, – там к вам женщина, просила сказать, что пришла она.

Самохин мгновенно догадался, кто скрывается за этим «она».

– Немедленно пригласите ее! – Он даже заволновался.

Дарья вошла. Самохин тут же закрыл за нею дверь на ключ и хотел помочь ей раздеться, но женщина отстранила его.

– Не стоит беспокоиться, товарищ прокурор, мне не душно. – И отошла в сторону, щелкнула кнопкой диктофона.

– Разговор ожидается долгим, вы можете запариться, а потом застынете и простудитесь.

– Не ваше дело, – грубо сказала Дарья.

Самохин смело обнял Дарью за талию.

– Я же сказала, чтоб ты не лез! – громко повторила Киселёва. – Я еще не твоя!

– Не ори, нас могут услышать, – испугался Самохин.

– Вот и замечательно! Пусть слышат, пусть знают, с кем работают. Я пришла за деньгами. Если ты помнишь, мы договорились, что я получу их вперед, – она сделала ему саечку.

– Одну минуту, – поцеловал Самохин ее в губы.

Дарья скорее утерла губы и внимательно следила за движениями прокурора. Тот открыл шкаф возле стола и достал оттуда дипломат. Едва он был открыт и Даша увидела несколько рядов долларов, ее глаза медленно, но верно расширились. «Откуда у него столько?» – попутно подумала она.

Самохин взял пять пачек.

– Пожалуйста, держи. Здесь ровно пятьсот.

– И только? Ты полагаешь, я смогу куда-нибудь уехать за такую сумму? – в вопросе Дарьи явственно отпечаталась насмешка.

– Это аванс, а остальную сумму ты получишь после того, как я получу свое.

– Ч-черт! – тихо вырвалось у Дарьи. «Но до Сахалина долететь мне хватит», – про себя решила она. И протянула руку к деньгам.

– Ладно, давай. Но ты не учел еще кое-что.

– Что еще?

– Добраться до места – только ползадачи. А на гостиницу, а жить я на что буду поначалу? Не думаешь ли ты, что я и там стану себя продавать?

Самохин, не возражая, отсчитал еще пятьсот.

– Ну, а после исполнения договора твоей стороной я заплачу тебе еще тысячу, но не раньше. Сейчас же давай договоримся о месте и времени – пришёл час…