Иван Ленивцев - Бабушка и «Варшавянка»

Уже после кражи соленой рыбы (милиция, вроде, дело завела, но на том и остановилась), перед самым ходом рыбы, в начале июля прошлого года, глядим – кто-то к нам приехал на двух черных блестящих машинах похожих на беременных китов, выброшенных на берег. Из них вышли молодые парни, все как на подбор мордатые, в дорогих костюмах одного цвета – то ли малинового, то ли бордового. И все чего-то жуют, жую – и на нас глядят, вроде как нахально. А мы народ-то известно – любопытный, окружили машины, разглядываем их, переговариваемся. «Нам нужна ваша рыба!» – сходу заявляют приезжие. Так прямо и сказали. Ну это и понятно – рыба нужна всем. А Васька Егоров так и сказал: «Нужна рыба – будет вам рыба! Если, конечно, хорошо заплатите». Краснорожие приезжие с таким удивлением на него уставились, будто Васька потребовал у них джип для себя. Переглянулись, усмехнулись и говорят: «Мужик, ты чо бакланишь? Или чаво недопонял? Для особо тупых еще раз объясняем: нам нужна ваша рыба, потому как мы, с настоящего момента, есть ваша защита. За это, вы нам будете отдавать… э-э пять тонн свежей рыбы и два стокилограммовых бочонка с икрой летом, ну и десять бочек соленой рыбы – зимой. Но учтите, бочка – двести кило. И успокойтесь, все будет по закону, мы заключим с вами договор об оказании охранных услуг. Позднее наш юрист привезет вам договор на подпись. Мы оставим вам свой телефончик и, если кто на вас накатит, в смысле – нападет, звоните – поможем. Ну, а если вы не согласитесь на наши условия, обуем всех». Мужики наши, поначалу действительно чего-то недопоняли, тот же Васька выдвигает наши условия: «Не-а, братцы, на бесплатно мы не согласны. Будут деньги – будет вам рыба. А за обувку спасибо, мы бы от резиновых сапог не отказались». Приезжие, вроде бы как поначалу развеселились, опосля выхватили черные пистолеты и на сельчан их наставили. «Вы что, придурки! – орут слюняво. – Вы на кого кипешь гоните? Как миленькие платить будете! Откажетесь – поимеете море проблем! Срок вам – три дня!» Сели в свои машины-коровы и укатили пыльно. Только тут и дошло до мужиков, что дело заварилось сурьезное, порохом запало. Враз закричали все, руками замахали, вслед уехавшим матерно выругались; ну, это дело известное – после рати все герои. Хотя, с другой стороны, было бы глупо на наганы бросаться, должно быть, этим бандюганам в человека пальнуть – что муху прихлопнуть. Покричал народ, погорлопанил, поспорил, решил к властям обратиться, мол, власть – она везде власть. Поехали в город, в милицию: так, мол, и так, помогите, господа хорошие! Мы и номера машин бандитских переписали, ловите их. Милиция в крик. «Вы что тут дурью маетесь? Живете хрен знает где! Да кому вы нужны! Тут преступность заела, и вы туда же! Может, у вас еще пост поставить с автоматом? Звоните, если что…» Вот и весь разговор. Наверное, впервые мужики вернулись из города трезвые и злые. Уселись на завалинку, думу думают, как поселок от бандюг оборонить. Порешили, страшно подумать что: достать ружья, у кого есть, зарядить их крупной дробью, как на медведя, и встретить «дорогих гостей». Хорошо еще, что они мне сообщили свой план обороны поселка. Я выслушала их и за голову схватилась, испугалась я. «Вы что надумали?! – криком кричу. – Это какая бойня может начаться?! Тут и до смертоубийства недалеко! В тюрьму захотели, да?!» Молчат мои мужики, с ноги на ногу переминаются. Короче, отклонила я их план, свой предложила. Несогласие свое они не высказали, покрутили носом и согласились. А я прямиком направилась к командиру воинской части. Майор принял меня, как хорошую знакомую, горький кофе предложил, внимательно выслушал мой план и, хитро улыбнувшись, только и сказал: «Баб Мань, тебе бы в разведку ГРУ». Ей-богу, до сих пор не знаю, что такое ГРУ, однако уже на следующий день солдатики перекрыли въезд к нам в поселок полосатыми шлагбаумами с пугающей надписью: «Внимание – военный объект! Ракетные пуски! Въезд строго по пропускам! Часовой открывает огонь без предупреждения!». И, даже будку на колесах прикатили, а в ней часовые жили; их еще «партизанами» обзывали, ну те – которые в годах, на переподготовке. Опосля они рассказывали, что приезжали какие-то модно одетые мужики на крутых тачках, но прочитав надпись и, видя часовых с автоматами, быстренько уехали восвояси. Поселок наш успокоился. Немного погодя пост сняли, потому как «партизаны» по домам разъехались, а шлагбаум с надписью до сих пор пугает посторонних. А мужики наши, издали заметив приезжую машину, враз за ружья хватаются, дескать, береженого бог бережет. Теперича, я больше боюсь, как бы они по пьяни друг дружку не постреляли, ведь для мужика ружье, что дитю малому – игрушка. Думала, конфисковать, так не отдадут же без боя, начнут орать: «Не имеешь права! Это частная собственность!» Нахватались словечек… балаболы! А ни у одного разрешающего документа на ружье нет… шут их забери! Ладно, пока бог миловал, пусть потешатся…»